«Надо!» — ответила она себе. И, твердо глядя Нератову в глаза, произнесла:
— Вы сказали, что любите меня…
— Да, люблю, — приложил руки к груди Дмитрий.
— И просите меня стать вашей женой…
— Да, прошу.
— А вы подумали о последствиях вашего шага? Что скажет свет? Что станется с вами? Ведь многие отвернутся от вас.
— Пусть отвернутся.
— Вас могут уволить со службы.
— Пусть, — продолжал стоять на своем Дмитрий.
— И вам тогда уже не стать тайным советником.
— Пусть.
— Мальчишество какое-то, ей-богу. Это весьма неумно с вашей стороны — все потерять из-за меня.
— Пусть…
— Ну, знаете. Я… я не согласна.
— Вы отказываете мне?
Он посмотрел на нее с таким отчаянием, что Настя растерялась.
— Нет. То есть, да. То есть…
Да что это такое? Почему она не знает, что ему ответить?
«Ты что, хочешь за него замуж»?
«Нет».
«Тогда в чем дело»?
«Не знаю».
«Значит, возьми себя в руки и действуй так, как решила…»
— Дедушка знает о вашем решении?
— Нет. Так что же вы мне ответите, Настенька?
«Вот уже и Настенька. Скоро ты будешь Настасьей Павловной».
— Ничего, пока вы не поговорите с князем. Он человек опытный, его вам стоит послушать.
— А вы, что скажете мне вы?
«Как он смотрит на тебя. Верно, действительно любит».
«А что мне с его любви?»
— Ну что вы нашли во мне, Дмитрий Васильевич? Я не красавица, характер у меня скверный и, как оказалось, весьма злопамятный. Почему бы вам не влюбиться в замечательную актрису Сахарову или Матрену Воробьеву? Или в красавицу Лизавету Сандунову, наконец!
— Елизавета Семеновна замужем…
«Как он робко и мило улыбается. Ему идет такая улыбка…»
— Боже, как вы несносны… Хорошо, я подумаю над вашим предложением. А вы все же поговорите со своим дедом. Может, ему удастся вызвать умные мысли в вашей голове. Договорились?
— Договорились, — широко улыбнулся Дмитрий.
«Чему он так радуется»?
«Ты не ответила «нет»».
«Но я и не сказала «да»»…
«Ты оставила ему надежду».
«Ничего, князь наставит его на путь истинный».
«Разве слова были когда-нибудь властны над чувствами»?
«Все, не хочу больше об этом».
«Как знаешь… Только не думать не получится».
«Замолчи. Ты — не я».
«Но и ты уже не ты».
«Что это значит»?
«Скоро поймешь. Только смотри, чтобы твое прозрение не случилось слишком поздно»…
Настя положила коробочку с кольцом в муфту и повернулась на каблучках модных ботиков.
— Мне пора на репетицию. А то Петр Алексеевич будет сердиться.
— Я вас провожу.
— Да уж, конечно, — засмеялась она уже веселее. — Неужели бросите бедную девушку здесь одну?
Она вдруг остановилась, словно прислушиваясь к чему-то.
«Погоди-ка, погоди…»
«А что такое»?
«С чего это ты вдруг развеселилась»?
11
Слова Дмитрия прозвучали как гром, как извержение Везувия, как пушечный выстрел в полу-сажени, после коего надо широко открывать рот и нажимать ладонями на уши, дабы вернуть нормальный слух. Однако ситуация была такова, Что князю Гундорову нужно было, собственно, не нажимать на свои уши, а посыпать голову пеплом и хлопать себя ушами по щекам. Потому что уши у него были, несомненно, ослиные.
Разве не говорила эта актриска, что ждет, когда Дмитрий позовет ее под венец и готова к тому? Что у нее такой вот план мести или, как она выразилась, такова придуманная ею пьеса? Почему же он не придал должного значения ее словам? Ведь она была настроена вполне серьезно. Впрочем, у него не было даже намека на мысль, что такое может случиться…
Но ведь тогда она сказала, что откажется от предложения, если оно последует. Почему же теперь, когда предложение поступило, она не отказалась и обещала подумать? Передумала, или это очередной ход ее бесовского замысла, дабы подольше помучить и Дмитрия, и его?
— Ты понимаешь, о чем говоришь? — с большим трудом сохраняя хладнокровие, сказал Гундоров. — Жениться на бывшей дворовой девке, неизвестно какими путями получившей вольную и опять-таки неведомо как выбившейся в актрисы! Говорят, для того чтобы Плавильщиков вытащил ее из Казани, она предоставила ему не только свой актерский дар, но и свое тело…
— Прошу тебя, — вспыхнул Дмитрий, уже пожалевший, что завел с ним разговор о своей женитьбе, — не говори об Анастасии Павловне в таком тоне.
— Да в каком тоне, в каком тоне! — не выдержав, вскричал князь. — Я уверен, что она уже давно не девица.
— Александр Андреевич, я не желаю продолжать разговор с вами в таком духе, — резко заявил Дмитрий. — Решение я принял бесповоротное, и ваши слова ни в коей мере не смогут поколебать его.