Много раз приходилось летчикам-истребителям на Сталинградском фронте летать в разведку, и считали они такие задания самыми ответственными — в бой вступать, как правило, не разрешалось, как бы ни рвалась душа: командование ждало результатов их наблюдений.
«Как-то я полетел с Амет-Ханом разведать тыл противника километрах в двухстах пятидесяти западнее Сталинграда, — вспоминает однополчанин, дважды Герой Советского Союза В. Лавриненков. — Маршрут был хорошо известен, ориентироваться легко. Нужно было только смотреть, смотреть в оба, все запоминать и остерегаться засады «мессершмиттов».
Стоял октябрь, грустными и безлюдными показались донские степи и села. Повсюду по нашему маршруту — Калач, Суровиково, Чернышевская, Морозовская — виднелись следы ожесточенных бомбежек.
Летели низко, чтобы нас не сбили зенитки. На бреющем земля несется под тобой с сумасшедшей скоростью, а потому нужно быстро схватить взглядом все, что требуется. На аэродроме в Морозове кой мы обнаружили около 200 немецких самолетов. В Калаче засекли колонну машин и танков, приближавшихся к переправе. Заглянули в Песчаную, где гитлеровцы сосредоточили резервы и имели многочисленные склады. Не зря заглянули — там было черно от машин и танков.
Задание было выполнено. Теперь предстояло проскочить через сражающийся Сталинград за Волгу. Здесь и засекла нас шестерка фашистских истребителей.
Атака шестерки — это ливень свинца! Куда деваться? Ища спасения от огня, мы чуть ли не прижимались к развалинам домов. Перед самыми глазами над южной частью города черный дым — там горели нефтесклады. Решение родилось одновременно у обоих — укрыться в дыму. Полоса дыма оказалась даже длинней, чем мы предполагали. Выскочили мы из нее уже над левым берегом Волги.
С утра до захода солнца — полеты, полеты. Под нами горящий Сталинград. Но мы знаем — среди руин, в подвалах, в землянках насмерть стоят пехотинцы. Мы, летчики, не отстаем от них — деремся до последнего патрона в воздухе. Самолетов становится в полку все меньше, пилотов — тоже… К началу октября в нашем 4-м полку оставалась совсем небольшая группа ветеранов и несколько новичков.
Каждый вечер по пути в общежитие Амет-Хан непременно делал один-два выстрела из пистолета в воздух и при этом восклицал: «За живых!» Мне давно разъяснили, что так заведено в полку с первых дней войны».
«Мессершмитты» почти непрерывно патрулировали небо над Сталинградом, противник имел большое количественное преимущество в самолетах. Но гитлеровцы даже временно не стали хозяевами в воздухе. Стоило нашим летчикам только вылететь солидной группой, как быстро очищалось родное небо от крестатых машин.
Немецкие летчики быстро научились узнавать наших асов — Амет-Хана, Степаненко, Рязанова, Лавриненкова… Как только они появлялись в составе группы, фашисты оттягивали воздушную карусель боя к своим базам и немедленно вызывали подкрепление. В люфтваффе гвардейский 9-й авиаполк называли «асовским».
Десятками исчисляли летчики эскадрильи Амет-Хана сбитые самолеты врага. Из штаба поступил запрос: «Сообщите о тактике действий, применяемой в бою…»
Ответ был краток: «Нового у нас в тактике нет. Где видим врага, там и бьем. Амет-Хан».
Но то была обычная шутка Амет-Хана. На самом деле он, признанный мастер точных ударов, серьезно отнесся к просьбе товарищей, и в марте 1943 года в армейской авиационной газете подробно раскрыл все секреты «асовского полка». Рассказал и об обычае ходить на врага всей группой в лоб — в психическую атаку, чтобы враг дрогнул! И об отработке боев на высоте: «Высота — ключ к победе. Тот, кто держится высоты, имеет возможность в любую минуту спикировать на вражеский самолет и, развив большую скорость при этом, сбить его… С высоты удобней вести обзор, наносить прицельный удар».
Надежно замкнув кольцо окружения немецко-фашистских войск в Сталинграде, советские армии продвинулись далеко на запад и юго-запад, образовав внешний фронт. На эту только что освобожденную территорию одним из первых перелетел 9-й авиаполк. Аэродром располагался на хуторе Зета, где недавно был фашистский аэродром. В оставшиеся от них земляные насыпи-капониры тут же поставили свои самолеты. А пригодными для жилья обнаружили всего три сохранившиеся хатки.
«Спать многим пришлось под самолетами, накрывшись брезентовым чехлом, пока не вырыли землянки, — продолжает воспоминания Владимир Лавриненков. — Зато настроение было приподнятым — один взгляд на карту способен был согреть даже в эту стужу любого — линия фронта пролегла уже вблизи Котельниково!