Тобиас фыркнул, но поняв, что сделал это слишком громко, скрыл это покашливанием. Трис украдкой взглянула на мужчину. Он молча приступил к еде, но лёгкая улыбка не сходила с его лица.
— Я вообще не понимаю, зачем он тебе необходим. Тебя может будить Кира, как и нас, — Эвелин отпила немного кофе и поставила чашку на блюдце.
— Наверное, вы правы, — кивнула девушка и наконец приступила к трапезе.
После завтрака Трис решила подняться в комнату и позвонить матери. Женщина не интересовалась, как дела у дочери, но и Трис собиралась её беспокоить не по этому вопросу. Эвелин попросила узнать, когда Итонам нужно готовиться к приезду гостей.
В гостиной девушку окликнул Джонатан:
— Беатрис, можно вас на пару слов…
Девушка обернулась и увидела юношу. Затем в гостиную вошел Тобиас. Он явно не слышал реплики брата, так как с невозмутимым видом сел на диван и разложил документы на журнальный столик.
Трис подошла к Джонатану.
— Беатрис, я приглашаю вас сегодня вечером на постановку оперы Евгений Онегин, — улыбнулся он.
— Что? Вы… — девушка не верила, что её маленькая мечта сбылась, — вы хотите сказать, что в Чикаго сегодня вечером русская опера?!
— Именно! — его улыбка стала шире. — Певцы русской оперы сейчас на гастролях и сегодня у нас в Чикаго.
— Невероятно! — давно она не была такой счастливой.
— Начало в семь. В 18:00 я жду вас в гостиной, — юноша поцеловал её ладонь и удалился в кабинет отца.
А Трис довольная и счастливая только сейчас вспомнила о Тобиасе, который на протяжении их диалога был здесь. Она взглянула на него. Мужчина старательно делал вид, что слишком занят документами, поэтому не смотрел на неё. Он был угрюм. Его пухлые губы были сжаты в прямую линию, и Трис была уверена в том, что ему, мягко говоря, неприятно.
Она хотела что-то сказать, но не найдя подходящих слов, поднялась на второй этаж и зашла в комнату. Взяв телефон, она позвонила Натали, которая была занята и не могла говорить долго. Но девушка узнала, что её родители вместе с Калебом и Сьюзен прибудут в Чикаго не раньше семнадцатого числа. Причина — работа.
Завершив разговор, девушка решила освежить в памяти роман Пушкина, дабы подготовиться к вечеру…
После полудня дом оказался пустым. Мужская половина находилась в офисе, а Эвелин занималась свадебными приготовлениями вне дома. Трис решила совершить набег на библиотеку, чтобы вечером не заниматься отбором интересующих её книг, так как не знает, когда они с Джоном вернутся домой.
Выйдя из комнаты, её взгляд остановился на лестнице, ведущей на третий этаж. Не зная зачем, она решила навестить большой зал. Подойдя к большим дверям, она услышала звуки рояля. «Кто?». Может, Эвелин вернулась домой, а она не заметила, или… Джоанна? Она была гувернанткой в семье Итон и занималась образованием братьев, так что…
Трис не хотела тревожить того, кто бы там ни был, поэтому очень осторожно взялась за ручку, и та бесшумно поддалась.
У Тобиаса был красивый профиль. Его лицо было расслаблено и спокойно. Небрежно, но одновременно чувственно он перебирал ноты, ведя мелодическую линию и держа в напряжении всё помещение большого зала. Его пальцы, которые сейчас казались длинными, то ускорялись, то медленно, почти лениво, блуждали по клавишам. Мужчина был настолько поглощен музыкой, что не сразу заметил здесь нежданного гостя. За это время Трис успела хорошенько рассмотреть разворачивающуюся перед ней картину, которую вряд ли она ещё когда-нибудь увидит.
Его пиджак лежал на крышке инструмента и одним рукавом свисал вниз. Тобиас был в белой рубашке, верхние пуговицы которой были расстегнуты. Рукава закатаны до локтя, а черный галстук развязан и свободно болтался на шее.
Он выглядел таким домашним и… родным… Девушка, поборов своё первое побуждение — отрицание действительности, просто наслаждалась своими мечтами, его игрой и им самим. Мозг живо нарисовал Трис идеальную картину их будущего: дети играют на террасе, негромко выкрикивая имена друг друга, а она выходит из столовой, чтобы посмотреть, чем занят Тобиас. Он сидит за небольшим фортепиано, также лениво перебирает клавиши, что-то негромко мурлыкая. Потом оборачивается и, увидев её, искренне улыбается. А она…
— Трис… — из грёз её позвала суровая реальность, которая в сотый раз напомнила о том, что любые её попытки изменить будущее будут заранее обречены на провал.
Девушка не спеша подошла ближе и сложила руки на рояль.
— Ты потрясающе играешь, Тобиаса, — улыбнулась она, смотря мужчине в глаза.
— Ты преувеличиваешь, — он встал и медленно направился в сторону девушки. — Мои умения игры на рояле такие же, как у большинства аристократов.
— Может быть, — пожала плечами Трис. — Но согласись, мужчина за роялем всегда смотрится эффектней женщины.
— Почему ты так думаешь? — он встал напротив девушки и, обняв её за талию, притянул ближе к себе. Она не стала сопротивляться.
— Потому что, когда мужчина, представитель сильного пола, играет на рояле, нежном и чутком инструменте… это вызывает трепет, — улыбнулась Трис.
Тобиас ответил ей такой же тёплой улыбкой и медленно приблизился к лицу. Наклонив голову, он негромко произнес у её уха:
— А по мне, трепет может вызвать аристократка, которая умеет перебирать струны хорошей гитары.
Испуг и удивление отразились на её лице.
— Ты видел?
Мужчина утвердительно кивнул.
Трис почему-то стало стыдно. Она боялась его осуждения и того, что он может о ней подумать. Но все её опасения оказались напрасны.
— Это было удивительно, — выдохнул он. — Ты казалась такой нереальной и прекрасной… Это был первый момент, когда… что изменилось в моём к тебе отношении.
Всегда уверенная в себе Трис неожиданно смутилась.
— Вот уж не думал, что когда-нибудь заставлю тебя краснеть, — рассмеялся Тобиас.
Шутливо оттолкнув мужчину, она наигранно надула губки.
— Вы просто напыщенный грубиян, мистер Итон!
— Как вам будет угодно, мисс Прайор, — улыбнулся он и снова обнял девушку.
Она поддалась и обняла его за плечи. Тобиас начал приближаться к её лицу до тех пор, пока расстояние не сократилось до пары дюймов. Не спешил. Боялся быть отвергнутым. Мучительно медленно он потянулся к её губам, но услышал шепот:
— А если сюда кто-нибудь войдет… — прозвучало неуверенно. Будто он должен опровергнуть её слова и тем самым успокоить.
— Будет неудобно… — ответил он, продолжая приближаться.
— Тобиас… — выдохнула она, — я… мне нужно собираться…
Как только слова сорвались с губ, она поняла, что сглупила. Тобиас в мгновение помрачнел и, отпустив её, отошёл к окну.
— Конечно. Не буду тебя отвлекать, — сухо сказал он.
«Как глупо!» — журила она себя.
Девушка подошла к нему и прикоснулась к плечу, пытаясь исправить ситуацию.
— Тобиас…
— Не надо, Трис, — прервал он её, даже не обернувшись. — Я понимаю. Иди.
Она решила не докучать ему, поэтому просто развернулась и вышла из зала. Мужчина остался неподвижно стоять. Да, он действительно «всё понимал». Разумом. Но сердце, которое никогда ему не подчинялось, в который раз неприятно сжалось от боли…
Сами сборы не заняли много времени. Приняв ванну, девушка начала выбирать наряд, спокойно перебирая одежду. Она остановила выбор на черным платье в пол с рукавами ¾. Затем сделала любимый пучок, надела пару драгоценностей и так же не спеша начала спускаться вниз. Во время сборов Трис думала только о Тобиасе. О том, что она сказала, и как не желая того, сделала мужчине больно. От этого осознания становилось больно и ей.
Джон уже ожидал её, как и всегда одетый с иголочки. Галантно предложив ей руку, которую она приняла, пара покинула особняк. Дорога заняла больше времени, чем планировалось. В такой час многие спешили домой после тяжёлого трудового дня, создавая продолжительные пробки на дорогах. На удачу, молодые люди приехали в театр за десять минут до начала постановки. Сдав одежду в гардероб, они направились сразу в зрительный зал. Трис не удивилась тому, что места находились по центру. «Это же Итоны». Спустя несколько минут после того, как они нашли свои места, послышалось оркестровое вступление…