— Полагаю, — проговорил Красное Облако, — нам тоже следовало бы позаботиться о книгах, но теперь уже поздно что-либо сделать. Разумеется, книги еще могли остаться, хотя время, насколько я понимаю, большинство из них уничтожило. Их погубили грызуны и сырость. А наши люди не решаются отправляться на поиски. Мы очень не любим древние города. Они такие старые и заплесневелые, и полны призраков — призраков прошлого, о котором даже теперь мы не желаем думать. У нас, конечно, есть несколько книг, и мы их бережно храним, как древнее наследие. И отдаем долг чести прошлому, каждого ребенка обучая читать, однако для большинства из них это лишь неприятная обязанность. До Вечерней Звезды лишь немногие стремились к чтению.
— Не захочет ли Вечерняя Звезда, — спросил Джейсон, — прийти сюда и пожить с нами? Столько, сколько пожелает. Присутствие молодой девушки оживило бы дом, а я готов взяться помогать ей советом в выборе книг.
— Я передам ей, — сказал Красное Облако. — Она будет очень рада. Ты, конечно, знаешь, она называет тебя дядя Джейсон.
— Нет, я не знал, — ответил Джейсон. — Я польщен.
Двое мужчин сидели в молчании, в тишине библиотеки. Часы на стене громко отсчитывали секунды.
Красное Облако пошевелился:
— Джейсон, ты следил за временем. За тем, сколько прошло лет. У тебя даже есть часы. Мы же не имеем часов и не вели счет. Не обременяли себя понапрасну. Мы встречали каждый приходящий день и проживали его сполна. Мы живем не днями, а временами года. А времена года мы не считали.
— Где-то, — сказал Джейсон, — мы могли потерять день или два, или день-другой добавить — не могу сказать точно. Но счет мы вели. Прошло пять тысяч лет. Физически я в том же возрасте, как был мой дед, когда он впервые начал вести записи. После этого он прожил почти три тысячи лет. Если я последую той же схеме, то проживу полных восемь тысяч. Конечно, это кажется невозможным. И как будто даже несколько неприлично человеку прожить на свете восемь тысяч лет.
— Однажды, — сказал Красное Облако, — мы, может быть, узнаем, отчего это все — куда исчезли Люди и почему мы так долго живем.
— Возможно, хотя я и не надеюсь. Я вот о чем подумал, Гораций…
— Да?
— Я мог бы собрать партию роботов и послать их, чтобы они расчистили для вас поля. Они слоняются туг без особого дела. Я, правда, знаю, как вы относитесь к роботам…
— Нет. Большое спасибо. Мы примем кукурузу и муку, и все остальное, но мы не можем согласиться на помощь роботов.
— Что, в сущности, вы против них имеете? Вы им не доверяете? Они не будут там болтаться. Не будут вам докучать. Они просто расчистят поля, а потом уйдут.
— Рядом с ними мы чувствуем себя неловко, — сказал Красное Облако. — Они не вписываются в наш уклад. Напоминают, что с нами случилось, когда пришли белые люди. Когда мы порвали с прошлым, то порвали полностью. Сохранили всего несколько вещей. Простые металлические инструменты, плуг, большую хозяйственную предусмотрительность — мы больше не живем, сегодня пируя, а завтра голодая, как часто бывало до появления белого человека. Мы вернулись к прежней жизни в лесах, к прежней жизни в прериях. Мы стали жить, полагаясь только на самих себя; нам надо так и продолжать.
— Кажется, я понимаю.
— Я также не уверен, что мы роботам доверяли, — продолжал Красное Облако. — Не до конца. Может быть, те, что у вас здесь работают на полях они, может, и ничего. Однако я делаю оговорки насчет некоторых из диких. Я говорил тебе, не так ли, что их много собралось выше по течению реки, на месте какого-то старого города…
— Да, я помню. Миннеаполис. Вы их видели много-много лет назад. Они что-то строили.
— Они все так же строят, — сказал Красное Облако. — Мы остановились, когда спускались по реке, и поглядели — издалека. Их больше, чем когда-либо, и они по-прежнему строят. Одно огромное здание, хотя на здание оно не похоже. Роботы не стали бы строить дом, верно?
— Не думаю. Во всяком случае, для себя. Непогода не имеет для них никакого значения — они сделаны из какого-то сверхпрочного сплава. Он не ржавеет, не изнашивается, выдерживает практически все. Непогоду, холод, жару, дождь… им все это нипочем.
— Мы там не задерживались, — продолжал Красное Облако. — И держались подальше. Смотрели в бинокль, но все равно увидели немного. Пожалуй, мы были напуганы, чувствовали себя неуютно. И убрались оттуда, как только посмотрели. Вряд ли там есть какая-то реальная опасность, однако мы не стали рисковать.
Глава 4
Вечерняя Звезда шла сквозь это осеннее утро и разговаривала с друзьями, которых встречала по пути. Будь осторожен, кролик, когда щиплешь клевер: рыжая лисица вырыла себе нору прямо за холмом. А ты что стрекочешь, пушистый хвостик, и топаешь на меня лапкой: мимо проходит твой друг. Ты обобрала все орехи с тех трех больших деревьев возле ущелья прежде, чем я успела до них добраться и запасти сама. Ты должна радоваться, поскольку ты самая счастливая из белок. У тебя есть глубокое дупло в старом дубе, и тебе будет там уютно и тепло, когда придет зима, и у тебя везде припрятана еда. Цыпка моя, тебе сейчас не время и не место; почему ты уже здесь, на чертополохе? Тебе еще рано прилетать. Ты прилетаешь к нам, лишь когда в воздухе закружатся снежные хлопья. Ты опередила своих собратьев; тебе будет одиноко, пока они не прилетят следом. Или же ты, как и я, радуешься последним золотым дням перед тем, как придут холода?