— Коля! Коленька!!!
— Стоять! — командный баронский рык заставил замереть всех вокруг бассейна. — Сюда подойди!
Девушка, втянув голову в плечи, подошла к нам.
— Узнала кого?
Лицо её исказилось от множества терзавших эмоций:
— Там мой муж!..
— Стой тут! Как из бассейна выходить станет — тогда и подойдёшь, поняла? — она кивнула, словно клюнула, и впилась глазами в оживающих, размораживающихся людей. Вова снова поднял голос:
— Всем слушать сюда! Сумятицу не устраиваем! Все пленники чёрной башни находятся под остаточным действием тёмных чар — понятно⁈ Ждём, пока они не придут в себя, раньше времени не лезем! Родственников никто разлучать не будет! Ждём, ради здоровья своих близких!
Люди немного успокоились и волновались уже по-другому: живы ли родные? Удастся ли свидеться?..
Это объявление пришлось повторять ещё несколько раз.
Быстрее всего приходили в себя те, кого не успели затронуть изменения. Им хватало буквально десяти-пятнадцати секунд, чтобы вернуться в нормальное живое состояние. Другим же требовалось пять, десять, а иным и пятнадцать минут…
Поле вокруг источника было заполнено бурлящей, волнующейся толпой. Люди находили своих, обнимались, плакали от радости, плакали и от горя, понимая, что кто-то потерян навсегда. Вот из чаши вышли последние взрослые и пошли малыши…
Часть детей удалось вернуть родителям или хотя бы родным, но почти две трети оказались ничейными. Здесь были дети даже из караванов, пригнанных работорговцами из Серых Земель за звонкую монету. Эти ребятишки стояли в середине волнующейся людской массы, как испуганные барашки. Валентина со своими помощницами потолковала с Вовой, и они увели растерянных малышей в свою вкусную вотчину.
О СЕВЕРНЫХ ТЕРРИТОРИЯХ
А потом барон сказал изменённым своё слово.
О том, что северные земли очищены от некромантской скверны и переходят под управление Белого Ворона.
О том, что все, кто желает быть свободным, а не рабом, могут принести клятву верности Белому Ворону и расселиться по северным территориям. Расселение будет вольным, не по принуждению, можно договариваться с друзьями и знакомыми, однако в каждой деревне должно быть не менее полусотни взрослых мужиков, чтобы в случае чего быстро организовать отряд ополчения. Всем поселенцам баронство окажет помощь: инструментом, одеждой, медикаментами. Котлы и плошки на расплод. Из еды будет выделено: картошка, кру́пы, мука, сахар, соль. Мясо и рыбу извольте добывать сами, край у вас богатый — богаче некуда. Кому надо вспоможение в обучении охоте и рыбалке — говорите, выделим инструктора. Всякое иное — в счёт беспроцентной баронской ссуды, сроком на двадцать лет.
О ничейных детях, которых можно разобрать по семьям или общинам (всех отправил с этим вопросом ко мне, должно быть, сразу хочет проверить на чистоту намерений).
И ещё о прочем, что и как у нас по жизни происходит: обязательная общая военная подготовка и сборы, обучение детей, развивающееся училище для молодёжи (а может и для желающих взрослых), торговля, ремёсла и ещё куче всяких мелочей. Дальним посёлкам барон обещал помочь построиться, выделить на расплод скотину и домашнюю птицу.
А дальше пошли чудеса. Колегальв развернул в воздухе огромную карту северных территорий с намеченными местами поселений, для нескольких мест были сделаны даже панорамные обзоры. Вот они, оказывается, чем занимались, пока мы с Кирюхой превращали тварюшек обратно в людей — делали облёт северов и рекламные ролики снимали. Ну, типа того. Что, между прочим, стратегически правильно.
Людям было велено думать три часа, после чего в лагере начнётся запись по деревням. Через час завтрак, не опаздывать, подсказала я. Ну и типа «вольно».
Барон махнул Марку и велел, чтобы все наши, до единого, по очереди пообщались с источником исцеления. В обязательном порядке!
Ну всё, теперь всё точно будет в ажуре: Марк — товарищ чёткий.
В белой чаше уже плескались Вася, Надя и Галя. Киря с Санькой, Дед и Петька с Мишкой неторопливо допивали воду из стальных походных кружек…
В центре полевой кухни кипела подготовка к непростой задаче накормить почти три тысячи человек. И тем не менее, едва завидев меня, Валя бросила свои дела, как-то аккуратно, бочком подошла ко мне и обратилась официально, как она всегда делала в присутствии других:
— Матушка кельда! Мы со Степаном просим вашего дозволения…
Она умолкла, подбирая слова, а я удивлённо спросила:
— А чего вы к барону не пошли-то?
Валя встрепенулась: