БЫСТРЫЕ ПОХОРОНЫ
На поляну, стараясь не подходить к неочевидной границе, начали выбираться цыгане. В этот раз пришли и бабы. Петрашенки, и так уже опухшие, увидев родичей, снова начали реветь. Ну да, вот так получается, если кто-то считает себя умнее богов, девочки. Я что, это вслух сказала? А, ладно.
Появились мужики, тащившие волокуши с телами. Ветки же! Вот тебе и ро́зжиг, ничё рубить не надо.
— Сжигаем, — определилась я. — Толь, обозначь место.
Посередине изрядно вытоптанной поляны закрутился огненный шар, вот он начал кататься по расширяющейся спирали, оставляя за собой обугленный круг всё больше, больше… Когда пятно достигло метров четырёх в диаметре, я сказала:
— Хватит! — и уже цыганам, — Тела — сюда, вместе с ветками. И поживее, нет у меня настроения сто лет тут торчать. Разрешаю выйти за границу посёлка, собрать… усопших.
— А как же — обмыть? — всё-таки спросил кто-то.
— Огонь всё смоет. Или вы хотите, чтобы волчьи стаи со всей округи вокруг вас ходили? Они там уже отметились, поели кой-кого. Тепло, скоро па́хнуть так начнёт, что сюда столько падальщиков подвалит — в три ряда стоять будут по периметру!
Цыгане переглянулись, мужики что-то начали покрикивать, заторопились. В десять минут всё было кончено. Братский курган получился неэстетичным, конечно. Но когда притащили первые трупы с объеденными зверьём лицами, как-то стало не до эстетики.
— Толь, жги!
Гудящее пламя поднялось на десяток метров вверх, пожирая некогда бывшее живым. Жар заставил людей отступить, образовав широкий круг. Огонь плясал на лицах, разгоняя последний холод утра.
Три минуты. Всего три минуты — и от горы трупов остались малые останки. Пламя опало.
— Витя, — я кивнула земельщику.
Кострище начало проседать вглубь, а выдавливаемые наружу бугры по периметру — наоборот, наползать в середину дымящегося круга. У меня было полное ощущение, словно я заглядываю в огромный котёл, в котором кто-то невидимый мешает земляную кашу. Сходство усиливалось ещё и тем, что земля всё ещё была горячей и дымилась.
— Помочь? — вот и наш скромный воздушник пригодится.
С реки, словно в трубу, потянуло холодным воздухом, направленным в серёдку этой кашеварни. Выполнив свою функцию, воздух вместе с частицами земли, травинками, листиками и всякой подобной мелочью устремлялся вверх, воронка поднималась всё выше, вырастая в нехилый такой смерч, наконец, он оторвался от земли и унёсся на север, скрывшись за дальним лесом.
Витя-земельщик, однако, ещё не закончил. Вот, сразу видно: человек творческий и свою работу любит. Со стороны границы, с соседней поляны, отделился и пополз в нашу сторону кусок дёрна, оставив на месте своего исконного пребывания аккуратную круглую проплешину. Заплатка втекла на место кострища и слегка вдавилась в землю, уравниваясь с окружающим пространством краями. Пройдёт пара дождей — дернина срастётся в единое целое, и не найдёшь стыков… Виртуоз, что сказать.
Над поляной висела тишина.
— Вот так бывает, когда люди считают себя умнее богов, — повторила я, глядя на весёлое травяное пятно на месте костра. — Никто не будет за вами следить. Хотите самоубиться — вперёд! Выходить за пределы поселения я разрешаю только в том случае, если вы спасаетесь от диких зверей, чудовищных тварей — есть вероятность, что они попытаются ещё раз зайти на наши земли — или дурных людей, разбойничков, — я наконец посмотрела на них и усмехнулась: — Вдруг найдётся кто-то дурнее вас? Как только угроза пройдёт — вернуться назад как можно быстрее.
Нельзя сказать, что цыган обрадовало послабление. Скорее, наоборот.
— А, и ещё! — я уже села в седло. — Если кто заболеет или травмируется, так что нужна будет срочная помощь целителя — разрешаю бежать за помощью в Малахит. Или болящего туда тащить. А там уж будете делать, что доктор скажет. Поехали, парни! Петрашенки — на выход. Возвращаемся на остров.
Цыганские старшины ИКТ Хризопраз
Григорий Санчак, старший в своём роду, угрюмо смотрел вслед удаляющейся кавалькаде, за которой поспешно ковыляли осиротевшие девки. Хотелось смачно сплюнуть да заорать, но было страшно — а ну как вернутся? Да что там… И так понятно, что кусок оказался не по рту…
Роман Шишков подошёл, встал рядом. Помолчали.
— Гриша, ты про монстров что думаешь? — начал Роман. — Пугала нас? Или взаправду?
Григорий с усилием разжал челюсти:
— Монстры, Рома — они вона где! То ли придут, то ли нет. А вот думаю я: что этой бабе помешает нас сжечь так же, как этих, — он мотнул головой в сторону исчезнувшего кострища, — если ей что не понравится…