«Твою мать! — только и успел подумать барон. — Живая!»
Глаза у женщины были затуманены болью. В заломленные наверх, зажатые металлическим капканом руки было воткнуто множество зазубренных шипов, тоненькие струйки крови стекали вниз по совершенно серой в тусклом свете подземелья коже, пропитывая простое платье, сшитое на манер длинной холщовой рубахи. Одежда набрякла и казалась почти чёрной. Из уголка рта сочилась кровь.
Барон резко дёрнул за высвобождающий запястья рычаг. Женщина обессиленно упала на колени и раскрыла рот, выплеснув на подбородок и платье порцию уже начавшей густеть крови. Из раскрытого рта медленно высунулся… что это? Кляп, что ли? Или… Барон успел перекоситься, подумав, что это что-то живое, но это оказался всего-навсего язык. Потемневший, опухший и, так же как и руки, проткнутый здоровенным чёрным шипом. Женщина трясущимися руками вытянула шип из языка, коротко болезненно выдохнув. По её подбородку снова потекла струйка крови, но взгляд стал более осмысленным.
Остальные статуи были действительно статуями. Всё легче.
Вокруг них, в полуметре, как в кино про Вия, толпились чудовища, не смеющие пересечь рунную черту. Пленница, судорожно заглатывая воздух, начала выдирать из рук орудия мучений, заставляя монстров шипеть и дёргаться. Вдруг она замычала, закрываясь рукой, и засучила ногами, пытаясь ползти назад, но упираясь спиной в камень колонны.
Барон обернулся в сторону взгляда, успев заметить только смазанное движение. Хозяева, что ли⁈
Вряд ли получится прорубиться через сплошную стену. Но ведь можно и по-другому! Он прыгнул, перелетев тянущиеся монстрячьи конечности и заставив весь этот паноптикум кинуться следом.
Марк
Стрел больше нет. Лучники, стоящие в три ряда, превратились в пехоту. Первый ряд — шит-меч. Второй — копьё, третий — алебарда.
Морок слабеет, и оставшиеся монстры накатываются на ощетинившиеся сталью ряды. Укол-удар-удар-укол-удар-удар-укол-удар-удар… поднявшаяся на дыбы четырёхметровая многоножка вырывает из рук воина массивный щит…
Дракон зашёл на вираж, стараясь отогнать чудовищ огнём, но этого хватило ненадолго. Сколько их ещё? Пара сотен, наверняка… Если одна многоножка сумела раскатать в блин восьмерых мастеров-ведьмаков…
Несколько сотен голосов слились в отчаянном крике — один из паукообразных монстров, промчавшись по куче нагромождённых корявых тел, совершил чудовищный прыжок и впился дракону в крыло, разрывая кожистые перепонки. Дракон словно споткнулся в воздухе, припав на правый бок, и этого хватило, чтобы со всех сторон кинулись ещё монстры! Допрыгнули не все, но те, кто достал, бросились рвать крылья. Дракон упал в толпу тварей, рыча и плюясь пламенем, скрываясь под ковром копошащихся чудовищных тел.
Мужики заорали и бросились вперёд.
Барон Владимир
По длинной, готически красиво уходящей вверх лестнице бежали трое в чёрных балахонах. Вова прыгнул ещё раз, не рассчитав и со всей дури врезавшись в потолок.
«Твою м-м-м-м-мать, больно-то как!»
Эффект получился двоякий. С одной стороны, изрядно приложился спиной. С другой — кусок помпезного, но халтурно сделанного потолка начал обрушаться, перерастая в настоящий камнепад, скрывающий под собой бросившихся вдогонку монстров.
Некроманты, подобрав длинные полы своих одежд, перескакивали по две-три ступеньки.
«С-с-с-сука, теперь точно не догоню…»
Вова приподнялся, опираясь руками, с трудом сел на колени. Боль в спине была просто дикая. «Ну хоть кого-нибудь!» С этой мыслью он метнул вслед бегущим свою «косу смерти». Костяное оружие полетело, вращаясь, и воткнулось одному из бегущих в спину. Нет! В рюкзак, который он тащил на спине! Барон успел остро пожалеть о неудачном броске. Это была последняя мысль перед тем, как в башне случился локальный армагеддец.
Марк
Он почувствовал это буквально за секунду и заорал: «Закрыть глаза!» Услышавшие успели зажмуриться, но таких в мешанине битвы было немного.
Мощный толчок ударил им в ноги, опрокидывая на землю. Кто-то упал лицом вперёд, и это спасло их. Прочие, кому не повезло, полностью или частично ослепли от разлившейся на полнеба ослепительной вспышки.
Марк вскочил, бешено озираясь. Что-то случилось. Твари, до того атакующие с яростью и бесстрашием берсерков, словно утратили к людям всяческий интерес. Большинство из них замерли, некоторые ползали по кругу, подволакивая подрубленные конечности.