Говорят же, что женщина вытравливает волосы на лобке, когда сходится с другой женщиной, чтобы язык любовницы легко находил заветный бугорок. И он, когда впервые увидел ее гладкую кожу, вспомнил об этом — и о рыжей невесте наместника. Это раньше у него были подозрения насчет нее и капитана Лизандер. Теперь их не осталось, какие уж тут подозрения, когда они запираются в спальне, и он с черной завистью прислушивается к стонам Лэйтис. Ах, если бы ему сорвать с ее губ такой стон! И, как острое жало, язвит его мысль: ей она все позволяет… ей она не говорит «нет»… и это после нее она не хочет испытать его язык… не хочет стирать память о ее прикосновениях… а может быть, просто не верит в его искусство.
— Если ты проговоришься о том, кто ко мне ходит, я прикажу выпороть тебя на плацу, — говорит она однажды. Голос ее безмятежен, будто речь идет о погоде.
Он верит. Она нежна с ним, но временами может быть и жестока.
Хазарат, убивающая любовью.
Она привыкла слушать только себя и не замечает, как ее слова могут ранить.
Да и кто он такой, чтобы она заботилась о его чувствах! Игрушка для развлечения, и только.
Почему же ему так больно, когда она говорит:
— Смотри не влюбись в меня, Дэнна. Нам это ни к чему.
И растерявшись от этого неожиданного удара, он позволяет вырваться тем словам, которых поклялся не произносить:
— А я уже…
Повисает тяжелое молчание. Она лежит на спине и смотрит в потолок.
Он отворачивается и начинает тихонько всхлипывать. Только бы не зареветь… Ее руки обнимают его, и тут он разражается рыданиями.
— Ну что ты, зайка, — ласково шепчет она. — В этом нет ничего плохого. Тебе придется трудно, вот и все. Я за тебя переживаю.
— Я тебе скоро надоем, и ты меня бросишь, — плачет он.
Она гладит его по плечу, прижимает к себе.
— Это случится когда-нибудь, но еще нескоро. Пока что я тебя люблю, солнце.
Вот так, просто и буднично… и почему-то трогает больше пылких признаний.
И слезы мгновенно высыхают.
* * *— Эй, Ди, а что ты напишешь в сочинении «Как я провел лето»?
В ответ на шутку следует взрыв хохота.
— Дураки, я уже давно школу закончил, — с достоинством отвечает Дэнна, едва сдерживая смех. — А вас к ней, небось и близко не подпустили!
Все снова ржут и наливают еще вина. Последний день недели в казармах — традиционная пьянка. Дэнна лежит головой на коленях леди Лизандер, в одной руке у него бутылка пива, в другой рыбий хвост. Его обожаемая начальница рассеянно перебирает пряди его волос и о чем-то беседует через стол с одним из эутангов, приехавших с утра в крепость. Отчаявшись разобраться в гортанном акценте и мешанине неизвестных имен и названий, он перестает вслушиваться. Рядом с ним лейтенанты Лэйтис состязаются в остроумии, и Дэнне иногда удается вставить реплику-другую.
А лето действительно кончилось, промчалось незаметно, как любое счастливое время. Дэнна уже знает про Симург-вейн, эутанги приглашают на него кавалеристов с тех самых пор, как Агвизель заключил союз с полковником Гаэрри.
— Давай с нами, Ди, там весело!
— Это уж как леди-капитан прикажет, — важно отвечает он, скрывая радостное нетерпение: она возьмет его с собой, наверняка возьмет!
Но Лэйтис вдруг говорит рассеянно:
— Я не еду. Дела. Они передадут вождю мои извинения.
И снова как будто острая игла входит в сердце. Это из-за рыжей. Она собирается снова встретиться с ней.
Дэнна закусывает губу, смотрит невидящими глазами в потолок. Все уедут на праздник, а она отправит его ночевать в пустую казарму и запрется со своей леди.
— Тогда отпусти мальчика с нами, что ему здесь торчать одному, — вступает кто-то из лейтенантов. Остальные поддакивают.
«И поеду!» — со злостью думает Дэнна. Вот тогда она узнает…
— С ума сошли, он еще ребенок.
— Мне шестнадцать скоро, — говорит он угрюмо, отворачиваясь от нее. — И меч я держать умею.
— Смотри, как бы что другое не пришлось держать. Это не эссанти, разрешения спрашивать не будут.
— Лэй, я за ним присмотрю, — раздается мягкий голос Ньярры. — Под мою ответственность.
И возразить Лэйтис нечего. Ньярра уверенный, спокойный, надежный, по-медвежьи флегматичный и такой же сильный. Если ему не доверять, то кому же?
— Ладно, черт с вами, поезжайте. Только не жалуйся потом, детка, что задница болит.
Дэнна стискивает зубы, потом принуждает себя улыбнуться и преувеличенно-весело обращается к Ньярре. На сердце у него тяжело.