Несмотря на дела-заботы, Ньярра не забыл ни о Дэнне, ни об их давешнем разговоре.
— Я его позову к нам, ради тебя. Напоим его хорошенько, и тут уж ты сам не зевай. Момент самый подходящий.
Офицеры пьют, спорят, смеются и снова пьют. Бутылки уже на две трети пусты, и бутылки эти не первые. Ремни уже ослаблены, и рубашки расстегнуты, у кого на пару пуговиц, а у кого совсем. Дэнна нет-нет да и скосит глаза на бюст лейтенанта Дженет Джефферсон, колышущийся от каждого движения под тонкой тканью рубашки. Рука ее соседа уже прочно обосновалась на талии леди-лейтенант. Дэнна под столом разбавляет свой бокал водой — ему нельзя напиваться, в голове и так уже шумит.
Капитан Тинвейда разговаривает с Ньяррой. Он-то наливал себе исправно, но совсем не выглядит пьяным, такой же чопорный и серьезный, как обычно. Дэнна бросает на него быстрые взгляды из-под ресниц. Что ни говори, а капитан — красивый мужчина, и сейчас, когда Дэнна слегка одурманен вином, непристойными шутками офицеров и недельным отсутствием секса, он почти верит, что хочет соблазнить капитана только ради себя самого.
— А расскажите-ка мне про Илмаэрское перемирие, — говорит Ньярра, наливая себе вина…
…и выверенным движением опрокидывает бокал на рубашку капитана.
— Ох ты черт. Прошу меня простить!
Тинвейда оглядывает багряное пятно немного удивленно, будто не понимая, что это такое, и только тогда становится ясно, что он все-таки не вполне трезв.
— У меня в комнате есть вода и полотенце. Дэнна, проводи капитана! — и подмигивает ему, когда капитан отворачивается.
У Дэнны слегка холодеет в животе от волнения, и приятная винная истома сменяется отвратительной трезвостью и полным осознанием происходящего. Когда он льет капитану на ладони воду из кувшина, руки его чуть дрожат, и он не имеет ни малейшего понятия, что ему делать. Капитан отфыркивается, встряхивает мокрыми кудрями, расстегивает рубашку, путаясь в пуговицах, и тут пальцы Дэнны как бы сами собой приходят ему на помощь. Полотенце, которым надо бы вытереть следы от вина, забыто. Кожа у капитана Тинвейды горячая, и живот поджарый, а пахнет от него вином и табачным дымом. Теперь уже совсем хорошо видно, что он порядочно пьян, потому что даже не замечает, что Дэнна прижимается к его бедру и расстегивает на нем ремень. Дэнну словно захватила какая-то сила и несет, не оставляя времени на раздумья. Узкая ладонь его нащупывает мужское орудие капитана, уже начинающее твердеть. Одно движение — и восставшая плоть буквально впрыгивает ему в руку. Капитан издает шумный вздох и хватается за его плечи, будто хочет оттолкнуть. Но не успевает — Дэнна скользит вниз, на пол, и принимает его в рот, целиком и сразу. Капитан начинает тяжело дышать, прислоняется к стене, а руки его теперь удерживают Дэнну, а не отталкивают. Так возбуждает, когда горячий ствол касается губ и неба… Дэнна быстро находит нужный ритм, и капитан кончает ему в рот с удовлетворенным стоном. Вкус терпкий, горьковатый.
Дэнна поднимается с гудящих колен, облизывает онемевшие губы, застегивает капитану ширинку — и был таков. Немного погодя кавалер Тинвейда в распахнутой рубахе появляется у стола, ошалело оглядывается, но Дэнну, забившегося в угол, не замечает. Он наливает себе вина, вяло поддерживает беседу, и вид у него совершенно офигевший. Наконец Ньярра советует ему пойти домой и провожает до двери, поддерживая за локоть.
Добредя до своего дома, капитан долго не может нашарить дверную ручку — и тут руки обвивают его шею, и губы впиваются в губы. Какое-то время капитан еще колеблется — видать, пытается понять, чье гибкое тело прижимается к нему. А потом все это становится неважно, имеет значение только нежная кожа под пальцами, сладкие вздохи, горячий рот. Проклятая ручка как-то сразу находится, и вот они уже в спальне. Целоваться-то капитан целуется, с такой силой, что они чуть не сталкиваются зубами, и шарит руками по своему ночному гостю, но никаких активных действий не предпринимает. И Дэнна укладывает его навзничь, стаскивает с него и с себя одежду, не забыв достать из кармашка смазку, и садится на него сверху. Тогда только капитана пронимает — он хватает Дэнну за бедра и пытается сам вести, а когда это не получается — просто опрокидывает его ничком на кровать и подминает под себя. Так Дэнну еще не трахали — грубо, в бешеном ритме, и он зажимает зубами уголок подушки, чтобы не завопить в голос. Чтоб он еще когда-нибудь… с пьяным кавалеристом… мамочка! Капитан вбивает его в постель последний раз и содрогается в оргазме. Стоит только измученному Дэнне выползти из-под него, как кавалер Тинвейда бормочет что-то неразборчивое и засыпает.