Брандарк кивнул, но выражение его лица было задумчивым. Они уходили все дальше и дальше от узкой пропасти, которая извивалась вниз по возвышенному Откосу от Гланхэрроу до города-государства градани Харграм. По этому пути когда-то давным-давно протекала река Балтар, прежде чем сильное землетрясение изменило ее направление. Это отклонение создало Болота, как называлась обширная болотистая местность вдоль границы Уэст-Райдинга с Саут-Райдингом, когда оно оттеснило уменьшившийся Балтар на север и отрезало реку от притока, который вытекал из Болот к Хэнгнисти, ниже Откоса. Однако Глотка осталась, все еще предлагая свой собственный разбитый обратный путь к Хэнгнисти, что сделало ее естественным местом для удаления любой воды, которая появлялась в ходе прокладки туннеля через Откос. К настоящему времени, однако, начало туннеля было почти в миле от канала, и он потер кончик своего усеченного левого уха, приподняв бровь, глядя на нее.
- Я думал, вы можете делать только такие вещи, - он махнул рукой на недавно созданную длину туннеля - по несколько десятков ярдов за раз, - заметил он.
- Большинство сартнейсков могли делать "такого рода вещи" только на несколько десятков футов за раз, - едко поправила она его. Она бросила на него острый взгляд для пущей убедительности, затем пожала плечами. - Тем не менее, я принимаю твою точку зрения. Но прорезать дренажный канал намного проще и прямолинейнее, чем прорезать сам туннель. Каждая секция туннеля новая и уникальная, и это требует большой концентрации и сосредоточенности, но я сделала десятки, возможно, даже сотни простых водопропускных труб и дренажных систем. К настоящему времени это почти скорее рефлекс, чем мысль, - бросать его всякий раз, когда мне это нужно, и в данном случае это даже проще, чем обычно. В основном это просто вопрос визуализации прямой линии с правильным уклоном вниз, и я просто... говорю ей, в каком направлении двигаться и что делать, когда она туда доберется. - Она снова пожала плечами. - Мне жаль, Брандарк. Я знаю, ты все еще пытаешься понять, как я это делаю, и я хотела бы объяснить это лучше, но это так.
- Неудовлетворенное любопытство - мой удел в жизни, - сказал он ей с улыбкой. - Ну, это и таскаться за Базелом из одной передряги в другую. - Он покачал головой. - Это грязная работа, но кто-то должен ее делать. Только Хирахим знает, что бы с ним случилось, если бы меня не было рядом, чтобы вытащить его снова!
- Отличная плотина, я думаю, - пробормотал Базел, и Чанхарса рассмеялась.
- Вы двое заслуживаете друг друга, - заявила она. - Я, с другой стороны, заслуживаю бокал хорошего вина и горячую ванну за свои труды.
- И ты заслужила, - согласился Базел, когда Уолшарно подошел, чтобы присоединиться к ним.
Скакунам, по большому счету, было лишь слегка любопытно, как расы людей, с помощью умных рук, в которых им самим было отказано, достигли всего того, чем, казалось, они могли себя занять. Те из них, кто общался с людьми или, в одном крайне необычном случае, с наездниками градани, как правило, были более любопытны, чем другие, но даже Уолшарно больше интересовался результатами, чем процессами. Мгновение он смотрел вниз, на текущую воду, затем повернул голову к Базелу. Конокрад оглянулся на него, прислушиваясь к голосу, который мог слышать только он, затем кивнул.
- Уолшарно предложил это, - сказал он Чанхарсе.
- Предложил?
- Да, - просто сказал Базел, а затем поднял ее, как младенца, и аккуратно посадил в седло Уолшарно.
Сартнейск слегка взвизгнула от удивления и схватилась за луку седла, когда внезапно обнаружила, что находится более чем в два раза выше своего роста над полом туннеля. Однако рассчитанное на габариты Базела седло было очень солидным сиденьем для кого-то ее размера. На самом деле, оно было почти достаточно велико, чтобы служить ей диваном, когда она сидела боком на спине скакуна.
Оруженосец, который нахмурился при ее перепалке с градани, сделал быстрый шаг к ним, затем остановился, когда Чанхарса расслабилась, и ее лицо расцвело в широкой улыбке. Какой бы счастливой она ни была, он, очевидно, был совсем не рад тому, что его подопечная сидит на спине такого чудовищно высокого скакуна. При ее росте даже маленькая лошадь была огромной, а скакун был совсем не маленьким. С другой стороны, очень немногие люди были настолько глупы, чтобы спорить со скакуном... и еще меньшему количеству людей скакуны оказали честь, согласившись их терпеть.