- Конечно, и я думаю, что такую зависть, должно быть, трудно вынести, - ответил градани. - И все же, - он снова схватился за ручки тачки, - такие, как я, будучи взрослыми и все такое, выглядели бы довольно странно, ползая по этим узким маленьким туннелям, которые так нравятся вашему народу.
Он поднялся, выпрямив позвоночник с легким кряхтением от усилия, и тяжелые деревянные ручки диаметром более шести дюймов заметно изогнулись, когда огромный груз гравия с грохотом опустился в котлован. Поднялся столб пыли, подхваченный горячим послеполуденным бризом, и он с удовлетворением посмотрел вниз.
- Это не значит, что такие, как ты, тоже не выглядели бы странно, толкая тачки, как все взрослые, если уж подумать об этом, не так ли?
Гном с отвращением покачал головой, но его губы слегка дрогнули, и градани благосклонно улыбнулся ему сверху вниз.
- Ты как будто причиняешь себе вред, выплескивая всю свою хандру, Горсан, и это было бы печально, - сказал он. - Что ж, для некоторых это печальнее, чем для других, как теперь я думаю об этом.
- В любом случае, кто-то пострадает, - прорычал в ответ Горсандакнартас зои'Фелакандарнас.
- Думаю, я уже пострадал, - вздохнул градани. - Я мог бы бездельничать где-нибудь на посту охраны или, по крайней мере, убирать конюшню, а вместо этого я здесь, таскаю кучу гравия, чтобы засыпать яму, которую сам же вырыл, и все это с помощью маленького коротышки, не выше чем мое колено, который все время ноет. - Он печально покачал головой. - Этого достаточно, чтобы заставить мужчину разрыдаться, как младенца на руках, это так, и я задаюсь вопросом, что же такого я натворил, чтобы князь Бахнак невзлюбил меня и вообще прислал сюда.
- На самом деле ты не хочешь, чтобы я отвечал на этот вопрос, - сказал ему гном со смешком. - Или, может быть, сам знаешь. Перечисление всех причин, по которым он не хочет доверять тебе делать что-то трудное, заняло бы достаточно много времени, чтобы заставить нас обоих стоять здесь до конца следующей смены, не так ли?
Градани ухмыльнулся, оставляя последнее слово за Горсаном, и откатился за новой порцией груза. Горсан проводил его взглядом, затем отступил в сторону, когда другой градани покатил еще одну массивную тачку по дорожке из деревянных досок, которые были уложены на грязную землю. Новоприбывший явно слышал большую часть обмена репликами, и он покачал головой, забавно навострив лисьи уши, когда сбрасывал свой собственный груз гравия в щель между формой и стеной котлована.
Горсан бросил на него ожидаемый сердитый взгляд, но карие глаза гнома сверкнули, когда он это сделал. Правда заключалась в том, что он действительно необычайно хорошо ладил, гораздо лучше, чем ожидал, с градани, работающими на канале Дерм. Канал был самой длинной и (во многих отношениях) наиболее важной частью масштабного строительного проекта, задуманного Килтандакнартасом из Серебряной пещеры, Бахнаком из Харграма и Теллианом из Балтара шестью годами ранее, и огромным профессиональным комплиментом стало то, что Горсан был назначен его главным инженером. Было неизбежно, что он достанется кому-то из клана Фелакандарнас, учитывая, что Фелакандарнас уступал клану Харканат в Серебряной пещере лишь с незначительным отрывом и что даже Харканат не был в состоянии финансировать что-то подобное исключительно из своих собственных ресурсов. Вся Серебряная пещера была глубоко вовлечена в это, и другие кланы имели право назначить свою справедливую долю ее руководителей. Однако все еще оставалось по меньшей мере дюжина возможных кандидатов на это назначение, и Килтандакнартас и Терсакдакнартас динха'Фелакандарнас сделали выбор, основываясь на доказанных способностях. С другой стороны, эта способность была продемонстрирована в работе с другими гномами, и хотя Горсан никогда бы не признался в этом ни одной живой душе, он подошел к идее руководства смешанной командой градани, гномов и людей с явным трепетом.
На самом деле, признал он, наблюдая, как приближается еще одна огромная тачка, его беспокоили не люди. Репутация градани как самой опасной из человеческих рас была хорошо заработана за тысячу двести лет, прошедших после падения Контовара. Их склонности впадать в неистовую, убийственную ярость, когда их поражал Раж, унаследованный от безумия их расы, было достаточно, чтобы заставить нервничать любого, особенно людей, которые жили с ними по соседству в течение последних нескольких столетий, и старая пословица о том, что лучше всего учат обожженные руки, пришла на ум, когда он сначала обдумал свое назначение.