Юрий. Куда?
Женщина. Искать переводчика….
Эскалатор заканчивается, Юрий подает женщине руку, помогая ей сойти с эскалатора….
Дорога. В броневике — день
Давид аж приоткрыл рот от внимания…
Ираклий (задумавшись, негромко запевает).
Чемо цици натела,
Дапринав нела нела?..
Юрий (подхватывает).
…Шенма шорис натебам
Дамцва да даманела…
Давид (так же негромко).
…Шенма шорис натебам
Дамцва да даманела…
Анатэб да kарги хар,
мэ тумц арас маргихар!..
Ираклий (протягивает Юрию маску–«балаклаву»). Скоро будет база. Надень ее, только чтобы прорези для глаз сзади были. Это ненадолго.
База батальона «айдар». Пансионат — день
Броневик въезжает в ворота пансионата — вокруг — за деревьями, виднеются одноэтажные строения.
Ираклий. Снимай шапку. Приехали.
Юрий снимает «балаклаву», осматривается.
Броневик стоит у входа в одноэтажное здание.
Мимо проходят — по одному, по двое — нацгвардейцы, слышна украинская речь.
Проходящие мимо двое солдат чуть задерживаются около броневика.
Два солдата (вразнобой). Слава Украине!
Ираклий и Давид. Героям слава!
Юрий чуть склоняет голову в ответ, вглядывается в шеврон одного из бойцов: «Штурмовий батальйон “Айдар”».
Из здания выходит крупный кавказец в камуфляже, подходит к вышедшему из машины Ираклию. Они о чем–то переговариваются, кавказец смотрит на сидящего в машине Юрия, отвечает что–то Ираклию, смеется, хлопает его по плечу.
Ираклий подходит к Юрию.
Ираклий (кивая на кавказца). Он тебе покажет комнату. Ни с кем здесь не разговаривай, не надо.
Юрий прыгает на костылях за кавказцем, они заходят в здание.
Коридор/комната в пансионате — день
Юрий и кавказец идут по коридору, у одной из дверей кавказец останавливается, распахивает ее, пропуская Юрия вперед.
Кавказец (протягивая Юрию руку). Заза. Я все знаю, Георгий. Для меня — честь принимать такого человека. Если что надо — зови меня, всё сделаем.
Выходит.
Юрий пытается прилечь, но чуть коснувшись спиной кровати, тут же, с громким стоном, вновь садится на кровати.
Это видит вошедший Ираклий.
Ираклий. Завтра в Мариуполь, в больницу заедем. Врач посмотрит тебя.
Юрий. Ираклий, а почему — «Георгий»? И вообще, Заза, он что, не знает, что я пленный?
Ираклий. Он всё знает. А Георгий или Юрий — какая разница?
Комната в пансионате — ночь
Юрий спит, сидя на кровати, спиной к стене, нога, в свежеперебинтованной шине, лежит вытянутая, на подставленном
к кровати стуле.
Сон Юрия — на закате
Ночь. Зарево освещает горизонт… Группа бойцов в камуфляже выстроилась… где–то мы эту группу уже видели…
Ну конечно же, это группа «штурмовиков», уходившая на территорию укров в Славянске.
Вот и Настя рядом… И командир — тот же — Седой…
Но что делает в строю Рыжеволосый мальчишка–ополченец?..
Рыжеволосый (поет, подмигивая Юрию).
Спи спокойно, мама,
Я же — в камуфляже!..
Рядом — пес Сепар прыгает, лижет Рыжеволосому лицо, хвостом виляет…
Юрий. Настя, ты разве не погибла? Вас же с ним… (кивает на Седого) к танку привязали в Попасной?
Настя (смеется). Привязали. Да всё обошлось, мы с командиром так на этом танке к своим и приехали… Только, извините, гранаты ваши я не сберегла…
Седой (обращаясь ко всем). Ну, всё, с Богом! Тронулись!
Группа двинулась…
Мужской голос (за кадром). Там машина ждет. Надо уезжать!
Юрий оборачивается — к ним бежит Борис…
Борис. Вам нельзя здесь оставаться! Уезжаем!
Юрий. Борис! Ну, скажи им, что ты меня не видел, что я уже ушел!
Смотрит умоляюще на Седого, но тот с сожалением мотает головой.
Группа уходит. Но как–то странно уходит — она не исчезает в «зеленке», а поднимается вверх, двигаясь по невидимой дороге, уходящей, чуть петляя, в небо…
Настя и Рыжеволосый оборачиваются и машут Юрию прощально руками, затем Рыжеволосый поворачивается и уходит за товарищами…
Настя (кричит). Уходите! Вам нельзя с нами!
Махнув рукой еще раз, она тоже поворачивается и догоняет группу…
Голос Давида. …Георгий, уезжаем, Ираклий ждет…
Конец сна Юрия
Комната в пансионате — утро
Давид осторожно трогает Юрия за плечо…
Давид. Идем, Георгий, пора…
База батальона «Айдар». Пансионат — утро
Юрий выходит с Давидом на крыльцо…
Ираклий стоит около броневика, разговаривает с немолодой женщиной…
Увидев Юрия, Ираклий кивает ему на машину: «Садись!»
Юрий садится на «свое» место, укладывает костыли, прислушивается к разговору — женщина и Ираклий говорят по–грузински.
Женщине лет 45–50, невысокая, худощавая, в камуфляже, в берцах, но — все это сидит на ней достаточно элегантно, губы ярко накрашены, в ушах — большие серьги, на шее — большой крест УНА–УНСО [8] .
Ираклий садится в машину, женщина по–грузински желает Ираклию и сидящим в машине Давиду и Юрию счастливого пути, отходит в сторону.
Юрий внимательно смотрит на нее.
Ираклий (Юрию). Узнал?
Юрий. Нет, но лицо — знакомое…
Ираклий. Это же Додо Гугешашвили, из «Мхедриони»[9], это ее третья война, воевала в Абхазии, командовала там женским батальоном, несколько раз была ранена… Сейчас тут, в «Айдаре», инструктором. Хочешь, познакомлю?
Юрий. Да нет, спасибо. С меня хватит «Профессора» — я слышал, что она была не очень ласкова с пленными, в Абхазии. Руку кому–то отрубила…
Ираклий. Да, ты, пожалуй, прав, ей лучше не знать о тебе.
Броневик трогается с места…
Ираклий (протягивая Юрию «балаклаву»). Надень, пока будем выезжать.
Коридор больницы в Мариуполе — день
Незнакомый мужчина, Ираклий, Юрий и Давид идут по коридору.
Мужчина (с грузинским акцентом, Ираклию). Сегодня выходной, начальства в больнице нет. (Останавливается у одного из кабинетов, Юрию.) Посидите здесь (кивает на несколько стульев, стоящих вдоль стены).
Врач и Ираклий входят в кабинет.
Давид и Юрий присаживаются на стулья в коридоре.
Из кабинета выходит медсестра — молодая еще женщина, лет тридцати пяти, садится на стул у противоположной стены.