Виктор. Очень интересно... Ты же знаешь, что Юра, мой сын служит в погранвойсках, а это ФСБ.
Степан. Нет. Речь шла именно о вас. Но не это главное... Дядь Вить, я был в Одессе, в Доме профсоюзов, 2 мая...
Виктор (с паузой — хмуро). Продолжай...
Степан. Там убивали людей. Душили хлором, обливали бензином и поджигали. Люди горели заживо. Я не убивал. Был все время у здания. Под вечер вошел внутрь. То, что я увидел... Лучше не вспоминать... Дядь Вить, я не хочу никого убивать. Не хочу умирать. Я сбежал оттуда. Меня ищут, чтобы записать в батальон майдана, что поедет под Славянск. Я не струсил, нет. В марте, когда Россия захва... забрала Крым, я сам готов был идти добровольцем, чтобы воевать за страну, за едину Украину. Но теперь, после Одессы, во мне что–то сломалось. Когда стояли на майдане, мне и моим друзьям казалось, шо вот немного, скинем этого вора и бандита, придут новые люди и Европа, заживем.
Попугай. Украина це Европа.
Степан (продолжает). А теперь все по–старому, даже хуже. Мы пешки в чьей–то непонятной игре... Дядь Вить, прошу, заберите меня в Москву, не могу я здесь...
Виктор. Слушай меня очень внимательно, Степан. Я рад, что ты принял взвешенное и мудрое решение. На Украине скоро будет война. Гражданская. Погибнет много людей. И военных, и мирных жителей. Я не хочу, чтобы мой крестник принимал в этом участие. Поэтому ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. При условии, что ты сейчас говоришь правду и искренне поменял свои убеждения.
Степан. Конечно, дядя Витя. Я жениться хочу, мы с Викой уже все обговорили. Надо бы только грошей заработать.
Виктор. Вот и добре!
Степан. А на отца вы зла не держите. Слабый он человек, запутался. Да еще я с этими долгами.
СЦЕНА 8
Виктор и Мария в комнате.
Мария. О чем с племянником говорили?
Виктор. В Москву просился...
Мария. И ты конечно же, отказал?
Виктор. Нет.
Мария. Витя. После всего этого цирка, ты что, еще Степану будешь помогать. Да нехай живут тут как хотят, чи на майдане, чи в хате...
Виктор. Как ты быстро, Маша, на мову перескакиваешь...
Мария. Хто не скачет, той москаль... И все–таки, Витя...
Виктор. Пока поживет в Юркиной квартире, все равно до осени пустует...
Мария. Мы же собирались ее сдавать до октября.
Виктор. Не стоит все мерить деньгами. Не могу тебе всего сказать, но Степу надо спасать. И давай закончим этот разговор. Я принял решение. Обсуждение закрыто.
Мария. Но ты мог бы вначале со мной посоветоваться?
Виктор. Вот я и посоветовался...
Мария. Ты вот думаешь, они тебе спасибо скажут. Да ты пойми, что они за двадцать лет другими стали. Мозги промыты. Не оценят они твоей доброты, Витя. Помнишь, когда заболел в Питере, в командировке ангиной и три недели валялся в больнице. Я с маленьким Юркой на руках, одна, без работы, без денег, в чужой Москве. Я не говорила тебе тогда. Я ведь Оксане звонила. Просила денег выслать. Они тогда только корову продали. И что? Родная сестра отказала. Как потом выяснилось, даже Петру не сказала ничего. А уж какое искреннее сестринское раскаяние было потом! Станиславский отдыхает. Только я все равно не простила. Потому что от пережитого сердце каменным становится. Нас с тобой, Витя, никто в свое время не жалел. Всего добивались сами.
Виктор. Ладно, Маша, закончим на этом.
Мария. Витя, я не верю им. Они здесь все как зомби стали. Приехала к Светке в Днепр, та мне с порога: вы, москали, отняли Крым, Россия агрессор и все такое. Глаза бешенные. Пена у рта.
Виктор. Да я знаю Светку тыщу лет. Хотя телевизор с людьми и не такое делает.
Мария. Витя, мне сон плохой приснился. Будто я где–то на Украине зимой иду по снежному полю. И под ногами как рябина рассыпана. Я нагнулась, чтоб поднять. А это не рябина, а кровь. Полосами на каждом шагу. И так все поле до горизонта.
Виктор. Хорошо, что не моча и не медный купорос.
Мария. Да ну тебя, вечно ты со своими шуточками.
Виктор. Ну и как? Светка тебя не искусала?
Мария. В смысле?
Виктор. В смысле, ты майданутостью не заразилась?...
Мария. Ага, иди ко мне. Сейчас я и тебя покусаю.
Смеются и целуются.
СЦЕНА 9
За общим столом Петро, Оксана, Виктор и Мария.
Петро. Дорогие Виктор и Мария! Мы с Оксаной очень рады, что вы приехали к нам в гости. Если мы вас обидели чем–то ненароком, вы уж нас простите. Завтра великий праздник, День Победы, который объединяет две страны, Украину и Россию. Давайте же выпьем за родственное примирение и прощение.
Чокаются и выпивают.
Мария. Это все хорошо, Петро. А только завтра тебе по телевизору скажут, что Россия — агрессор и она в сто пятьдесят шестой раз вторглась на Украину, что День Победы Украина празднует не в Великой Отечественной, а во второй Мировой. Да и с дивизией СС «Галичина» все не так однозначно, а Бандера с Шухевичем вовсе герои.
Петро. Шо ты Мария! Господь с тобою! Да я не верю ни единому слову этой брехни... Ты же видишь, плоскую плазму забрали. Смотрим вот старый, ламповый.
Мария качает головой.
Петро. Что, не веришь. А хочешь я прямо сейчас, при тебе, телек этот выброшу к чертям собачьим, прямо в окно, хочешь?
Мария поперхнулась соком и закашлялась.
Оксана. Петро, ты с ума сошел?
Петро (зло) Молчи, жена.
Открывает окно и аккуратно выставляет телевизор на скамейку.
СЦЕНА 10
Правосеки Рудый и Косой в это время подходят к хате.
Косой (на украинском). Рудый, почекай трошки. Начебто ця хата. Вишневая симнадцать.
Рудый. Бачишь, технику вже выносят. Не инакше, конкуренты працують. Давай сховаемся зараз и подывимся.
Косой. Тилько недовго. Нам диверсанта еще в Днипр везти.
СЦЕНА 11
Петро, Оксана, Виктор и Мария за общим столом.
Оксана. Совсем рехнулся на старости лет. Как я теперь сериалы смотреть буду?
Виктор. Оксана, я принесу.
Уходит, приносит домой телевизор и подключает.
Петро. Давайте споем! Как в юности сестры Дьяченко спивали, все село собиралось под окнами послушать. Мария, Оксана!
Оксана запевает первой «Ты же меня пидманула», Мария подхватывает.
Петро. Во всем мире не найдется краше и задушевней украинской песни.
СЦЕНА 12
Те же и правосеки Рудый и Косой.
Рудый. Всем затаиться на мисцях. Висуваем документы. Е информация, шо до вашей хаты ховается москальский диверсант. Нам доручено доставити його в Днепропетровськ.
Мария. А вы кто такие?
Косой. Правый сектор. Комитет спасения Единой Украины.
Мария. Да вы кто такие, сопляки, чтоб у меня, уроженки Украины, документы спрашивать? Вы мне что, давали документы в 1994–м, когда я, выпускница Днепропетровского университета, с маленьким сыном на руках, трусами торговала, чтоб ему молоко купить? Кто вы такие? Да вы в это время, сморчки, на горшках сидели в детском садике. Покажите сами свои документы. Думали надели балаклавы и все можно. Снимайте свои шапочки с дырками. Сейчас фото сделаю и Боре Филатову отправлю. Наверное, вспомнит он свою однокурсницу. Пошли вон отсюда!
Петро. Хлопцы, вы, мабуть, ошиблись малость. Може, хату перепутали. Пидемте, я вас провожу (Уходят.)
Оксана (восхищенно). Молодец, Маша, как ты их классно отшила. Неужели ты правда с Филатовым в одной группе училась?