Мария. Да, постоянно лекции по римскому праву списывал...
Попугай. А вешать... вешать будем потом...
Оксана. Давай еще споем, сестренка.
Запевает «Распрягайте, хлопцы, коней». На словах «Маруся раз, два, три — калина, черная дивчина, в саду ягоды рвала» включается сам собой телевизор и звучит песня Ваенги: «Чтоб до ста лет жили, чтоб горя не знали...»
Мария. И в самом деле, поздно уже, пойдем мы спать. Витя уже задремал.
Оксана. Идите, я вам в комнате Степы постелю.
Виктор с Марией уходят. Оксана тоже удаляется.
СЦЕНА 13
Петро в комнате один. Старается не шуметь, заходят Рудый и Косой.
Петро. Хлопцы, тильки не шумите. Жинка спит. Я им снотворного дал. Не должны проснуться. Вы меня по–быстрому свяжите, будто це напад, грабеж.
Рудый. Не бзди! Все буде добре!
Начинают привязывать Петра к стулу.
Рудый. О, дивись, Косой, коктейль. Помнишь ты меня на день рождения Бандеры таким пригощав. Налий погустише томатного сока. Це кровь зрадников украинского народу.
Попугай. Смерть ворюгам!
Петро. Да, хлопцы, а краску вы припасли?
Косой. Звичайно. Только це не червона фарба, це справжня кров москальских наймитов и колорадов.
Попугай. Если человек надел форму СС, то он окрасил себя в те цвета, в которые он окрасил себя, то есть четкое...
Выливает на голову Петру томатный сок.
Петро. Одна просьба, хлопцы, тилько Марию не трогайте. Люблю я ее.
Рудый. Ты нам по цымбалам. Ты теперь тут не господарь. Що захочемо, то зробимо. Вирно, Косой?
Косой. Приготуемо ще одну Кроваву Мэри (Смеется.)
Петро. Та, хлопцы, что ж вы?
Рудый. Вже, вже! Заткни йому пельку.
Косой заклеивает рот Петру.
СЦЕНА 14
Те же. В хату врываются Горыныч и Степан.
Горыныч. Так, сучье племя,а ну быстро сдриснули отсюда!
Рудый (вынимает нож). Не пидходь, зарижу!
Горыныч (достает пистолет). А пулю промеж глаз не хочешь?
Попугай (с интонацией Яценюка). Якшо куля в лоб, то куля в лоб!
Горыныч. Служба безпеки Украины! Посвидчения показати?
Рудый. Не дядько, мы пидемо до дому. Зараз, швидко йдемо. Тильки не стриляй!
Правосеки уходят.
Горыныч. Степан! Буди москалей! Им нельзя здесь долго оставаться. Неровен час правосеки с подмогой придут. А им закон не писан. Втроем не отобьемся.
Появляются полуодетые Виктор и Мария.
Горыныч. Витек! Быстро уходите.
Виктор. Сушняк! Голова трещит. Степ, есть что выпить?
Степан дает ему коктейль. Виктор выпивает.
Попугай. Коктейль для москаля! Це зрада!
Уходят.
СЦЕНА 15
Степан и привязанный к стулу Петро. Появляется Оксана.
Оксана. Господи, Петро! Что они с тобой сделали? Убили? Кляты москали, кацапы чертовы. Как сердцем чуяла, что не надо доверять этим колорадам...
Степан. Не волнуйся, мама, живой он...
Оксана. Степа, они пытали его, да? Какой секрет хотели выведать? Да, Боже мой, что он знает–то? Степа, доколе украинцы будут терпеть над собой издевательства москалей?
Степан. Мама, это не они.
Оксана. А кто? Инопланетяне прилетели?
Степан. Да, с Западной Украины...
Оксана. Там база у них?
Степан. Там они живут... Мама, некогда объяснять. Собери мне вещи, я уезжаю.
Оксана. Куда, сынок?
Степан. В Москву.
Оксана. Богородица, Пресвятая! И сын москалем стал. Что делается?
Попугай. Це перемога!
Оксана. Петро, ну хоть ты шо–то скажи!
Отрывает Петру скотч. Петр хватает воздух ртом.
Петро. Слава Украине!
Попугай. Героям слава!
Звучит песня «Пидманула, подвела...» Песня обрывается. Звучат радиосигналы, помехи в эфире:
— Служба Безпеки Украины: донесение: операция по внедрению в сеть ФСБ агента Бармен закончилась удачно. Афганец.
— Федеральной Службе Безопасности: Рапорт: Операция «Коктейль» прошла успешно. Завербован действующий сотрудник СБУ. Захар.
Константин Ковригин (Симферополь)
Конвой
киносценарий
На фоне перепаханной снарядами степи стоят квадратом пятиэтажки. Окна разбиты. Ветер тянет наружу занавески, когда–то разноцветные, посеревшие за время войны. Потрепанная ткань шуршит о подоконники. В угловом доме пробоина, как в крепостной стене, обнажила дверь и письменный стол.
Живая тень в квартире проходит по коридору к залитой закатным светом пропасти, затем в комнату c фотографиями на стенах. Сквозь разбитое стекло открывается дорога, по которой спешит микроавтобус.
Проехав поворот к поселку, машина тормозит перед воронкой. В машине двое: водитель с позывным Бача и волонтер по имени Глеб.
Выключив свет, Бача выходит из машины, проходит к воронке, стуча берцами по осколкам. Поднимает зазубренный штык, проводит большим пальцем — металл острый как бритва. Присев на корточки, Бача слышит шорох занавесок на юге и тишину на северо–западе, куда заходит солнце. Вернувшись в машину, дает Глебу осколок.
Бача. Держи на память.
Глеб (чуть не режет пальцы об острые края). Ого!
Бача. Дальше не поеду. Если не угробим ходовую, то резину порежем.
Глеб. Запаска есть?
Бача. А что запаска? У меня четыре колеса…
Тень, наблюдающая с последнего этажа, делает шаг в сторону, сливаясь с темнотой, и видит, как авто сворачивает во двор.
Выходят. Глеб замечает на подоконнике дырявого окна стопки книг, подходит ближе, чтобы рассмотреть: сказки Пушкина, Лермонтов, Симонов, Драйзер, а за ними — развороченный книжный шкаф.
Бача. Студент, дома будешь читать. Помощь нужна!
Бача показывает на стойку для сушки белья, на которой висит обрез железной трубы.
Бача. Бей, чтоб услышали. Только не пугай.
Глеб. А если тут никого? Тишина какая… Может быть, дальше поедем пока не поздно?
Бача. Поверь, и тут живые люди есть!
Взяв кусок трубы, Глеб бьет первый раз. Слишком тихо. От второго удара легкий звон. На третий по колодцу проходит эхо. И все равно ни души.
Бача. Хорош! Смотри по сторонам — сейчас глаза покажутся.
Бача достает из машины мешок муки. От удара о землю поднимается белое облако. Оно плывет по воздуху, оседая на мерзлую траву, некоторые пылинки все же долетают до окон.
Раздается скрип подвальных дверей. Показываются одна, две, три головы с голодными глазами. Все старики да бабы. Глядь, что бегут с других подвалов, люди ускоряются, и вскоре машина с гуманитаркой попадает в окружение.
Руки тянуться к пакетам. Бача и Глеб только успевают открыть пакет, насыпать, положить консервы, отдать. Следующий. В одно мгновение битком набитая продуктами машина пустеет, но люди не верят, что закончилось. Ковыляют опоздавшие, кому не досталось. Возмущаются, почему одним консервы, а другим только мука?! Бача отдает свой паек. За ним и Глеб раздает консервы.