Официант бросает извиняющийся взгляд на Юрия.
Юрий и Алла встают и идут к выходу.
Мы слышим комментарий новостей на французском языке.
Диктор ТВ. …Соединенные Штаты возглавляют усилия мирового сообщества в противостоянии российской агрессии в отношении Украины, — заявил в субботу американский президент Барак Обама…
Гостиная в квартире Юрия — ночь
На экране монитора — молодой человек, лет двадцати восьми, спортивного вида. Широкое русское лицо.
Егор (на экране). …И завтра отбываю в Славянск. Надломила меня Одесса, дядь Юр… Я никогда не разделял Россию и Украину, для меня это всё — один народ. Я здоровый мужик, и не могу прикрываться женой, мамой, работой, детьми. Однажды сын спросит, а ты, отец, что делал, когда нацисты убивали людей?..
Юрий сидит на диване, смотрит на экран...
Рядом с ним, на диване, лежит спаниель.
…Мельчают мужики, дядь Юр, все комнатные бойцы, все кричат: «Надо ехать! Надо спасать людей!» И в итоге, — так и сидят у телевизора… Думаю, Вы меня поймете… Отец бы — понял, если бы был жив…
На стене — фотография, на ней, на фоне собора Василия Блаженного — Юрий, Алла, Егор и еще один мужчина, тех же лет, что и Юрий. У всех счастливые улыбающиеся лица.
…Поддержите маму. Вы с ней для меня самые близкие люди. Удачи Вам! И — спасибо за все…
Юрий долго сидит, опустив голову. Наконец он встает, идет в прихожую, достает с верхней полки шкафа большую дорожную сумку.
Спаниель спрыгивает с дивана, с тревогой наблюдает за Юрием.
Телефонный звонок.
Голос Дани. Это я…
Юрий. Как мама?
Голос Дани. У-ф-ф-ф-ф-ф! Как обычно. Капризничает. Ничего не ела. Я осталась здесь на ночь. Как репетиция? Моя роль еще за мной?
Юрий. Ты знаешь, я тут подумал… Мы, пожалуй, сделаем паузу. На пару недель…
Юрий роется в шкафу, находит старые берцы, бросает их в сумку.
Голос Дани. Как — паузу?.. Ты хочешь всё остановить?
Юрий. Я объявил всем, что улетаю на фестиваль поэзии в Кишинев. Так что ты пока спокойно занимайся мамой.
Голос Дани. Подожди, ты когда туда едешь?..
Юрий. Да прямо сейчас. Я и так задержался — фестиваль уже начался, они там всё съедят и выпьют, пока я доеду.
Идет в ванную комнату, укладывает в несессер зубную пасту, щетку, бритву…
Спаниель не отстает от него, поскуливая…
Голос Дани. Я ничего не понимаю… Почему так срочно?.. Юри, нет, ты — невозможный человек, я — единственная женщина в мире, которая может терпеть этого сумасшедшего русского!.. Двадцать лет галер!
Юрий. Девятнадцать… с половиной!
Голос Дани. Уезжай к своим старым подружкам по беспутной юности! Можешь сразу просить в Кишиневе убежище — я тебя обратно не приму!
Юрий. Договорились! Я люблю тебя!
Голос Дани. Я тоже. Там, в холодильнике, лежит курица — возьми ее с собой.
Юрий. В самолете кормят. Поцелуй маму!
Голос Дани (громко). Мама! Тебя Юри целует! Она тебя тоже!
Юрий. Je t’aime… quand même!
Голос Дани. Ты — псих!
Юрий. Ты — самая лучшая жена в мире!
Париж — ночь
Под аккомпанемент песни в исполнении Патрика Брюэля, которую мы слышали в салоне, Юрий едет в такси по ночному Парижу.
Донецк. Комната Юрия — вечер
…Юрий кладет кусок хлеба себе в рот, жует, наблюдает за грачом, потом мягко отодвигает его от клавиатуры, стирает напечатанные им буквы, продолжает печатать текст.
Грач издает недовольный звук, возвращается к клавиатуре, опять стучит по ближним к нему клавишам,
Открывается дверь, в комнату входит Начштаба.
Он в замешательстве останавливается, некоторое время смотрит на Юрия и грача, печатающих на компьютере.
Юрий вновь стирает грачиный «шифр», пытаясь оттеснить птицу от клавиатуры.
Начштаба. Это… что?
Юрий. Не что, а кто. Коллега. Позывной — «Грач».
Юрий и грач продолжают печатать.
Ошеломленный Начштаба некоторое время молчит, затем встряхивает головой.
Начштаба. Есть новости, не очень хорошие, про группу Седого.
Юрий (резко поворачиваясь к Начштаба). Что с ними?..
Славянск. База одного из подразделений ополченцев — день
В тени деревьев группа разведчиков-ополченцев, человек двенадцать, готовится к выходу на задание — проверяют снаряжение, рассовывают патроны и гранаты по карманам «разгрузок».
Среди них — Юрий. С автоматом и с кобурой на поясе, он ничем не отличался бы от других разведчиков, если бы не компактная видеокамера, закрепленная на его левой руке.
Рядом с ним — единственная во всей группе девушка, Настя, санинструктор. Она совсем юная, на вид — не больше двадцати лет.
Юрий (девушке). Я уже три дня здесь, на «Целинке», а вас не видел.
Настя. Я раненого отвозила в госпиталь. Только вернулась.
Юрий. Как вас зовут?
Настя. Настя. Позывной «Тигра».
Юрий. Меня Юрий. Позывной «Анри». Откуда вы?
Настя. Из Краснодара.
Юрий. А почему вы решили сюда приехать? Извините, если...
Настя. Почему?.. Не знаю, трудно ответить…
Голос командира. Построились!
Все выстраиваются в один ряд. Командир группы, позывной «Седой», оглядывает отряд, задерживает взгляд на Юрии.
Седой. Ну, всё. С Богом!
Голос Бориса. Стойте!
От здания бежит ополченец — Борис.
Борис. Анри! Я за тобой! Тебя срочно вызывают в штаб!
Юрий (с досадой, Седому). Да мы ушли ведь уже! (Подбежавшему Борису.) Борь, ну, скажи там, что ушли уже, не застал меня.
Борис. Начштаба ждет!
Юрий умоляюще смотрит на Седого. Тот отрицательно мотает головой.
Седой. Нет, Анри. Со штабом ссориться я не хочу. В следующий раз…
Юрий выходит из строя, идет к Борису, спохватившись, возвращается, вынимает из подсумка две гранаты и отдает их Насте.
Юрий (фотографируя Настю). Удачи!
Идет к поджидающему его Борису.
Настя. Подождите!
Юрий оборачивается к ней. Настя делает шаг в сторону Юрия, но спохватывается и смотрит на Седого. Тот кивает ей.
Настя быстро подходит к Юрию.
Настя. Хотите, я скажу, почему я здесь?
Юрий. Конечно.
Настя (торопясь и сбиваясь). Когда приехала, я, если честно, не очень еще соображала, что здесь происходит… Но тут, в Славянске, я увидела девочку лет четырех — в песочнице играла. Я ей: «Молодец, хороший домик построила». А она посмотрела на меня и говорит: «Это не домик. Это — бомбоубежище». И вот тогда я поняла, что я здесь уже до конца… Всё, я побежала!
Убегает к ожидающей ее группе.
Юрий (ей вслед). Спасибо!
Юрий направляется вслед за Борисом к ожидающей их машине.