Улицы Славянска — день
Юрий с Борисом проезжают по улицам разбомбленного города.
За окном машины — разрушенные дома, взорванные дороги, сломанные деревья.
У останков пятиэтажного жилого дома лежат несколько прикрытых простынями женских и мужских трупов; под одной из простыней угадываются очертания маленького детского тела…
Кабинет начальника штаба ополчения — день
В кабинете Юрий и Начштаба.
Начштаба. …Я тогда отпустил вас с условием, что это будет последняя ваша вылазка. А вы…
Юрий. Да поймите вы меня, Саныч! — Я должен быть там, с ребятами, на передовой. Люди читают меня и верят, что получают информацию из первых рук. Стоило приезжать в Славянск, чтобы здесь всё записывать с чужих слов!
Начштаба. На войне у каждого — своя работа! И ваша работа, Анри, — рассказать миру, что здесь на самом деле происходит. Этим вы принесете гораздо больше пользы, чем участием в боевых операциях!
Юрий. Но я приехал сюда воевать!
Начштаба. Вот и воюйте! Но — своим оружием! И без бессмысленного риска!
Юрий. Ладно. Но в следующий раз — я уйду с ребятами!
Начштаба. До следующего раза дожить надо…
Юрий делает шаг к двери…
Погодите, Анри.
Юрий оборачивается, смотрит на Саныча.
Мы уходим. Сегодня ночью мы оставляем город.
Юрий. Как... оставляем?.. Совсем?.. А люди? Да мы же… да как же так, Саныч?..
Начштаба. Укры стянули сюда всю артиллерию, танки, авиацию. Тут сейчас такое начнется… Наш уход — единственный способ спасти город и жителей.
Юрий. Да нет, мы не можем... А группа Седого?.. Что, их не дождемся?..
Смотрит на Начштаба. Пауза.
…Подождите... Им что — никто не сказал?!.
Начштаба. Никому еще не сказали. Всем, кто должен это узнать, скажут за час до выхода.
Юрий. Господи, с ними же эта девчонка, Настя-Тигра!..
Донецк. Комната Юрия — вечер
Юрий, Начштаба. За ними с любопытством наблюдает грач.
Юрий (Начштаба). …Так что там с группой Седого, Саныч?..
Начштаба. Они попали в окружение. С ними уже четвертый день нет связи…
Юрий. Она же, эта «Тигра», — совсем ребенок…
Начштаба молчит.
...А я (кивая на ноутбук) сейчас как раз писал о ней, о нашей с ней встрече, об этом бомбоубежище в песочнице...
Пауза. Начштаба выходит.
Юрий сидит у стола, опустив голову... Грач вопросительно смотрит на него. Юрий поднимает голову.
(Грачу.) ...Там, у них, парень один, командир отделения, смешной, чуть завидит меня, всегда радостно кричит издалека: «Bonsoir, «Henri»!..» Он в мирной жизни французский преподавал…
Грач все так же вопросительно смотрит на него... Юрий открывает окно, подталкивает к нему грача.
Давай-ка, брат, лети куда-нибудь, где повеселее...
Закрывает окно. Грач через стекло смотрит на Юрия…
Кабинет «Профессора» — вечер
Вечер. Рабочий кабинет (библиотека) в одной из киевских квартир. Со вкусом меблированная комната. Высокие потолки, люстра, тяжелые шторы на окнах.
Старинная библиотека с позолоченными переплетами книг…
Юнг… Фрейд… Ницше… «Майн кампф»… восточные философы, «Наиболее удачные операции Моссада», «Моссад. Тайная война»…
На полке — семейная фотография: мужчина, женщина, мальчик, лет тринадцати и девочка лет восьми.
На массивном деревянном столе лежат книги с заложенными между страниц закладками, одна из них — сверху — раскрыта на титульной странице: «История Моссада и Спецназа».
Рядом — номер газеты «Le Figaro», открытой на странице c фотографией убитой женщины, лежащей у стены разрушенного дома и статьей, над которой — крупно — фамилия автора статьи:
«Youri Gorbenko. Slaviansk».
За столом сидит мужчина с маленькой аккуратной бородкой и усами, лет тридцати трех, в домашнем халате, пролистывает газету — «Новороссия», на одной из статей задерживается, всматривается внимательно в фотографию автора статьи… На фотографии — Юрий.
Ниже заголовок: «О подвалах и пыточных камерах Службы безопасности Украины».
Мужчина пробегает пальцами по лежащей перед ним, на столе, клавиатуре — на экране монитора открывается папка «Террористы — добровольцы из Европы».
Мужчина открывает папку, «пролистывает» страницы многочисленных досье, на одном из них с названием «Анри», останавливается, открывает.
На экране текст:
Горбенко Юрий Сергеевич. Позывной «Анри».
Поэт, драматург.
Окончил театральный и литературный институты.
В 1990 году выехал в Европу.
Окончил аспирантуру в Сорбонне.
Лауреат Международных театральных и литературных премий.
Имеет российское и французское гражданство.
Жена — французская актриса Дани Менар.
Славянск. Двор базы ополченцев — ночь
В открытые ворота из двора выезжает колонна — КамАЗы, Мерседесы, грузовые «Газели» и прочая разношерстная техника, ощерившаяся пулеметными и автоматными стволами…
В одну из машин садится Юрий, оглядывается…
На фоне половинки лунного диска отчетливо вырисовывается силуэт грача, сидящего на свисающей над окном штаба ветке дерева.
Донецк. Площадь Ленина — день
Над заполненной народом площадью Ленина колышутся флаги Новороссии и России.
На одной стороне площади возвышается сцена, собранная из металлических конструкций.
На сцене — пожилой ополченец в камуфляже.
Пожилой ополченец. Мужчины Донбасса! Укрофашисты жгут нашу землю! Не ждите, что кто-то за вас защитит ваших дочерей, жен, матерей! Берите в руки оружие и поступайте так, как вам велит ваша совесть и честь! Наше дело правое. С нами Бог и Отечество!
Аплодисменты.
Над площадью, над толпой раскачиваются знамена ДНР и Новороссии.
К микрофону подходит ведущий.
Ведущий. Я приглашаю к микрофону еще одного защитника Славянска! Он приехал к нам из Франции и здесь вступил в ополчение! Поэт, военкор, позывной — «Анри»!
Юрий выходит к микрофону. Толпа аплодирует. Юрий поднимает руки, призывая всех к тишине…
Обводит взглядом площадь…
Шум постепенно стихает.
Юрий (сначала тихо).
Мой черный грач, — простимся, брат.
Я — ополченец, я — солдат,
И может жизнь — в момент любой –—
Позвать меня на смертный бой.
И мать опять не спит моя,
Ночами Господа моля
О том, чтоб сын ее родной
Живым с войны пришел домой.
Скажи мне, грач, какой же толк
В словах про память и про долг,
Когда не сможем мы сберечь
Ни нашу честь, ни нашу речь?