Боль вспыхнула зеленым пламенем и потухла, оставляя после себя угольки темно — зеленых глаз. Оливия на миг подумала, что ей показалось. Но нет, она верила своим глазам!
Её команда назвала бы её безумной, расскажи она им о своем наблюдении. Её бы закрыли в южной башне и не выпускали, пока не удостоверились в трезвом сознании девушки. Сумасшедшим нет места в строю.
Всегда знающий что делать, управляющий железной рукой молодыми драконами, он, казалось, давно забыл любые эмоции, кроме спокойствия.
Ореол власти вокруг него притягивал, как магнит. Его фигура кардинально отличалась от телосложений всех других молодых драконов. У юношей не бывает такой стати, такого разворота плеч. С возрастом тела растут, и со стороны всегда можно сказать на глаз, сколько дракону лет.
Как Оливия раньше не заметила наставника среди избранных? Наверное, была слишком поглощена внутренним тайфуном разочарования.
Ей хотелось успокаивающе погладить его по плечу в жесте молчаливой поддержки, ведь такие как он не принимают слов жалости. Она и сама хотела, чтобы кто‑то такой же сильный, как наставник, подставил ей свое мужское плечо.
Слезы блеснули алмазами в глазах девушки. О выборе Маркеля она старалась не думать, сосредоточившись на мужчине напротив. Девушка не собиралась терять лицо.
Она не видела наставника несколько лет. Отправленная по обмену в Огненные земли, она впервые встретилась с мужчиной, научившей её всему. Он как никто знал все её слабые и сильные стороны, учил её превозмогать саму себя и идти вперед, во что бы ни стало.
То, что она стоит сейчас здесь, а до сих пор не плачет у Лилового озера — именно его заслуга.
Наставник как будто почувствовал чувства девушки и подмигнул ей, глядя прямо в глаза.
— Рокаэль, — удивленно прошептали губы девушки, и Снежное пламя ответило ей снопом искр.
Нет!
Зрение возвращалось к девушке постепенно. Внутренняя дрожь передалась в руки, а ропот в зале все не затихал.
Еще смазанным взором Оливия скользнула по шокированным лицам избранных в кругу. С драконов вмиг слетело их тщеславие. Радость молодых мужчин, что девушка не сделала свой выбор, растворилась, как радуга среди мрачных туч. Маркеля с брюнеткой она смогла проигнорировать даже в таком состоянии. Наставник бы ей гордился.
Кстати, о нем…
Рокаэль не сводил с неё глаз. Над его головой еще кружились синие искры, постепенно растворяясь в пространстве, а рисунок на руке отливал серебром при свете пламени. Безмятежно спокоен — сказали бы со стороны. Но Оливия знала — он натянут как стрела, готовая пронзить цель. Девушка не хотела верить в происходящее. Снежное пламя не могло так подставить свое дитя!
Скосив глаза на свою руку Оливия поняла — еще как могло! Но Рокаэль не мог выбрать её! Да и она шепнула его имя просто от удивления!
В замешательстве были все. Шепот волной пронесся по залу, и толпа расступилась перед хозяевами сегодняшнего вечера — отцом и матерью Оливии. По традиции, они должны были поздравить соединенные пары.
Сандар, отец девушки, произнес напыщенную речь. Его голос ни разу не дрогнул, но глаза были встревожены. Он с женой был уверен — если кто сегодня и станет избранником дочери, так это Маркель.
И Сандар ничего не имел против огненного дракона. Укрепление связей на юге ему бы не помешало.
Но Рокаэль? Это уже не маленький дракончик, которым можно мягко управлять. Это настоящий зверь, не знающий пощады. И Оливия — папин маленький горный цветок.
Сандар был растерян. Нет, он уважал и восхищался Рокаэлем, но никогда не помышлял о нем в качестве зятя!
Снежное пламя! Он не знал, что и думать!
Но выбор есть выбор. Печати ритуала уже проступили и вряд ли молодые продержатся год, чтобы они исчезли. Это не в драконьей крови. Так что надо привыкать к новому члену семьи.
С такими мыслями он нежно обхватил рукой свою Лизабет и повел к дочери, для того, чтобы лично поздравить её с выбором.
— Он её съест, — в панике шепнула ему жена. Сжимая маленькие кулачки, она переживала за дочь.
— Ну я же тебя не съел, — усмехнулся ей в ответ Сандар.
А в Маркеле грозовыми тучами сгущалось раздражение. Бриджит висела на его руке, улыбаясь друзьям и знакомым, а он не мог загасить в себе желание сбросить её с себя, смахнуть, как приставучую муху. Он больше не видел в ней прекрасную экзотическую бабочку, усладу для глаз и тела.
Не радовало ни её восторженное щебетание, ни милые ужимки.
Горький вкус ревности поселился во рту у мужчины с того самого момента, как его официальная невеста, его Оливия, была связана пламенем с другим мужчиной.