Была ли такой Ника? Она сама не могла сказать, поэтому и не решалась вновь прикоснуться к нависшим над ней подлокотникам удобного, но всё же слишком обычного кресла.
- Где Ника? - покрытый множеством небольших царапин Макс подбежал к Соичиро и устало присел на корточки.
- Там, - Акаги коротко кивнул в сторону наполовину утопленной в песке «Валькирии». Боевая машина, сама по себе напоминающая тонкую и стройную красавицу, так непохожую на барышень-воительниц из скандинавской мифологии, сейчас выглядела просто плачевно. Впрочем, то же самое можно было сказать обо всех машинах людей: сама техника осталась, но возможности воспроизводить её или даже ремонтировать остались в далёком прошлом, равно как и все производственные мощности выжившего человечества...
- Она не сможет пилотировать, - с лёгким оттенком непонимания в голосе предположил Макс. - Не этот разбитый гроб, не сейчас! И... Как она вообще отважилась подойти к этой штуке?.. Это невозможно...
- Думаешь? - единственный короткий взгляд азиата говорил яснее слов.
- Девчонка потеряла руку в подобной переделке! Руку! Навсегда, понимаешь? На её месте я бы держался от всего этого мусора так далеко, как только возможно! Да и что она сможет, с одной пра...
Мерное гудение ударило из-под поверженного тела «Валькирии», и успешно запущенные двигатели ускорения подняли в воздух раскалённую тучу песка. Солнце померкло, скрылось за песчаной ширмой, превратившись в жалкий блик на грани различимости.
«Валькирия», вырванная из песочной тюрьмы силой ускорителей, поднялась в воздух, но, накренившись, снова просела к земле. Готовая упасть машина неожиданно изменила своё положение в пространстве и, крутнувшись на месте, ухнула вниз, уже у самой земли перейдя в состояние скоростного скольжения. Мощная подушка из вырывающегося горячего выхлопа не дала «Валькирии» уйти в песок снова, и, подавшись вперёд, исполинская человекоподобная машина унеслась в бурю, центром которой стала четвёрка тех, кого уже принято было называть Врагами.
- Она просто не оставляет нам выбора, - сухо произнёс Акаги.
Кашлянув, он посмотрел на Макса, но тот, подобно Нике какую-то минуту назад, сидел на песке, беспомощный и опустошённый. Его глаза были зажмурены, рот - широко открыт в тщетных попытках поймать хоть немного живительного воздуха. Песок скрипел на зубах и лез в самое горло, давил со всех сторон подобно стае злой мошкары.
Акаги витиевато выругался и бросил быстрый взгляд по сторонам. Поблизости не было видно ни одного из разбросанных песчаных мотоциклов, как и каких-либо иных способов спасения, а при себе у азиата не нашлось ровным счётом ничего, чем можно было бы помочь парализованному внутренним ужасом и тлетворным влиянием Врага Максу.
Как будто Небо вдруг отвернулось от тварного мира...
Ника видела всё. Всё - и даже то, чего видеть никак не могла. Она видела и чувствовала, как под пальцами её несуществующей левой руки циркулируют потоки энергии, питающие основной рычаг управления. Она видела, что происходило за её спиной, видела всё, что находилось впереди - видела сквозь пылевую и песчаную завесу.
Вновь обретённая левая рука, принадлежащая не телу, но мозгу, послушно повелевала всеми системами «Валькирии», к которым только можно было получить беспрепятственный доступ. Казалось, сами границы мира расходились перед Никой, а пустота и яркий свет взывали к ней, как к верной подруге. Особенно свет... Свет совершенства, свет той жизни, которую она готова была выбрать. Это была её судьба, её - и ничья больше. Это был её путь. Это была её сила - творить то, что принято было называть настоящим и будущим.