– Да. К вам приедет мастер, ни в чём себе не отказывайте.
– Мне обращаться к вам мой господин или по имени.
– Как вам угодно.
Чёрт, Элен уже теряла терпение. Её сбивали эти чёпорные построения фраз, витиеватые предложения.
– Алонсо, Вы всё ещё не сказали мне кто я для вас.
Утро, кажется, переставало быть томным. Он напрягся, его взгляд потяжелел:
– Я говорю вам сейчас: раз и навсегда забудьте манеру играть со мной в бабьи словесные штучки.
– Спрошу прямо: что здесь, в замке, делает Армисия?
Он встал, его тронное кресло жалобно проскулило, отъезжая по лаковому паркету. Элен тоже встала, и смело уставилась ему в лицо.
Конечно, у неё внутри всё оборвалось, она здорово испугалась. Официанты исчезли так быстро, как будто кто то щёлкнул выключателем.
– Идите, женщина, занимайтесь вашими апартаментами. – Алонсо смотрел на неё исподлобья.
Элен не двинулась с места, чем разозлила его ещё больше. Алонсо стал приближаться к ней, не сводя с неё глаз. Она сощурилась, сделала два шага ему навстречу.
Взбешённый мужчина подошёл вплотную, прорычал:
– Женщина, смирись немедленно.
Она стояла не шелохнувшись, не опустила голову, упрямо уставившись ему в воротник.
Элен сама не понимала, что произошло дальше: – просто бухнулась лбом ему в грудь, прижалась, приклеилась. Скользнула ладонями по его раскалённым бицепсам, кожей почувствовала выпирающие квадратики пресса. Замерла на груди обозлённого вулкана.
Она так ждала этого момента со вчерашнего дня, нет, со вчерашнего утра, да нет же, ещё раньше, с момента, как приехали из шале! Ей так нужна была его нежность…
Он смотрел сверху на разгневанную девушку, внезапно сдавшуюся ему и совсем не чувствовал себя победителем. Она, такая маленькая и хрупкая как синичка, такая смелая и беззащитная взяла его в плен одним движением.
Алонсо обхватил её запястье, снял с плеча, поднёс к губам. Горячее дыхание касалось её ладони. Она несмело подняла на него глаза. Он целовал её ладонь, не отрывая глаз от побледневшего лица девушки.
– У меня есть тайна,– еле слышно прошептала Элен. Он терпеливо ждал, продолжая целовать её пальчики.
– Элен не моё имя. Мне дали его здесь. Чтоб красиво звучало.
Он молчал, ожидая продолжения.
– Меня зовут Лена. Я хочу, чтоб меня называли Лена.
– Нет.
– Как нет?
– Эта путаница ни у чему. Было и будет Элен.
Она выдернула у него свою руку.
– Весь спектакль вами устроен по этому вопросу? – его голос звенел в накалившейся тишине.
– Да. То есть нет. Вопрос был " Что здесь делает Армисия?"
Глава 36
Холодок прошёлся по спине Элен, закружилась голова. Его губы были в миллиметре от неё.
– Не смей лезть туда, куда тебя не приглашали, женщина.
– А ты не увиливай от ответа.
Ангел-хранитель поседел, пытаясь закрыть рот Элен. Алонсо зарычал:
– Скажи мне, женщина, когда ты перестанешь перечить?
– Когда твоя любовница вылезет из моей постели.
– Это не твоё дело.
– Моё!
– Не зли меня!– воздух вибрировал от его хрипа.
Он еле сдерживался, чтоб не полосонуть по её спине когтями, чувствовал, как напряглись кулаки, как когти лезут, рвут кожу на пальцах…О, сколько он ешё сможет сдерживаться! К удивлению Алонсо, зверь внутри него лениво наблюдал за перепалкой, нисколько не тревожась. Дремал себе недовольным котом, изредка поднимая голову, вслушиваясь в слова Элен.
– У нас вроде как дело к свадьбе. А тут любовница мимо невесты рыжим задом трясёт…
– Иди, Элен, займись своим переездом.
– Убери с моих глаз рыжую!
– Ты перегибаешь палку!,–
Алонсо зажмурился.
Кажется, был слышен хруст костей, настолько сильно он сжал собственные пальцы, пытаясь сдержаться. Элен тоже злилась : ну надо же, она не может избавиться от любовницы.
Ей предлагают отойти в сторонку? Заткнуться и терпеть? Или ждать, когда всё само-собой образуется? Щас!
– Я жду! Опусти глаза.
– Издеваешься?! Это я жду. Прогони рыжую!
– Мне не нравится твой тон.
– А мне не нравятся рыжие патлы на моей подушке!
Они оба перешли на "ты". Приближался взрыв, слетели ножны с клинков, лезвия поблескивали остриями.
Он держал её за плечи, пытаясь заглянуть в лицо, комкал на ней одежду, пока треск рвущейся тряпки не отвлёк его.
Алонсо с удивлением обнаружил в своём кулаке клок её рукава. Элен перевела дыхание, с удивлением глядя на голое плечо.
Нелепость какая-то.
Она, его невеста, обласканная вниманием, деньгами, роскошью, стоит перед ним в разодранном платье. Он рычит, в глазах собирается зарево. Не свидание, сюр какой-то.
Когда его шёпот разорвал воздух, она вздрогнула.
– От тебя пахнет прелестью.
Алонсо притянул её к себе, зарылся лицом в свежесть волос.
Спрятал всю её у себя на груди, касаясь здоровенными ручищами горячей кожи, слышал как колотится её сердечко. Как трепетно, чуть слышно обрывается дыхание любимого существа.
Горький налёт цитруса дурманил, горячим соблазном томился в копне её волос, струился по коже. Требовал испить его сейчас, немедленно.
Чувства вихрем кружили обоих, уличной дерзотой срывались в жилах кипящими потоками страсти.
Хорошо, что любовь не понимает слов. Она лёгкой бабочкой кружила, порхала над головами влюблённых. Ей было всё равно, что говорят эти двое.
Они стояли рядом, смотрели друг другу в глаза и молнии гроздьями сыпались вокруг них, воспламеняя их сердца.
Их ангелы-хранители давно договорились друг с другом и сейчас просто потешались, наблюдая за подопечными.
От прикосновений его губ обожгло кожу, обдало жаром. Трепет прошёлся по всему телу, она вся становилась ватная. Приятное тепло струилось по позвоночнику.
Было так приятно, Элен еле успела подавить свой вздох. Её накрыло от нежности, от поцелуя, теплом ударившим в висок. Он повернул её спиной, целовал шею, платье давно сползло, высвобождая прелесть юного тела навстречу ненасытному повелителю.
Она закуталась в его обнимающие руки как в мягкое одеяло, прикрывая ими свою наготу. Доверчиво повернулась, спряталась на его груди.Его поцелуи у края губ – как остановка у пропасти.
Дыхание останавливается, чуть больно он кусает её губы, слизывает, глушит поцелуем . Ласкает уверенно, требовательно, не боясь спугнуть. Приглашает за собой, она откликается, подчиняется.
Её напряжённость растаяла, она снова доверилась, стала ведомой, как тогда, в вальсе…
В огромной, просторной гостинной было тихо. Там, за приоткрытыми окнами ветер играл с облаками. Сталкивал их белые пуховки, громоздил друг на друга.