Он перевел дух и грустно улыбнулся, прекрасно зная, что я ничегошеньки не поняла. Его задумчивый взгляд устремлялся в звездное небо.
- Взаимосвязь между четырьмя измерениями давно доказана экспериментально, - вдохновенно сообщил он. - Время замедляется при скорости, близкой к скорости света. Человек научится управлять временем рано или поздно, Белла. На практике это невозможно, но только пока! И когда человек поймет, что время - это такая же величина, как и все остальные, мы сможем достигать звезд в одно мгновение, по щелчку пальцев, раз - и там. Научимся перемещаться во времени и видеть свое будущее, возвращаться в прошлое... Нужно только правильно составить уравнение, и то, что сейчас кажется недостижимым, окажется от нас на расстоянии вытянутой руки.
- И все-таки ты романтик, - мягко сказала я. - А еще мечтатель.
Он повернул ко мне голову, и его взгляд чуть потемнел, когда я снова погладила его шею, возвращая в реальность. Я всегда была готова выслушать его теории, просто для того чтобы слышать прекрасный бархатный голос, но сейчас мне хотелось несколько иного. Пока я не передумала и не испугалась своих желаний.
- Что ты хочешь узнать о своем будущем, Белла? Что именно тебя тревожит? - Его лицо приблизилось, язык увлажнил губы, но я не решалась первая поцеловать.
- Хочу знать все. Что меня ждет сегодня? А завтра? А через десять лет?
- Для чего?
Я пожала плечами.
- Чтобы не совершить ошибки.
- Ты боишься, что сегодняшняя ночь - ошибка? - в глазах Эдварда появилась печаль, и он повернулся полностью, привстал на коленях, его рука протянулась к моему лицу, пальцы коснулись скулы. Невыносимо было смотреть в мерцающие страстью глаза и ждать поцелуя, которого все еще не последовало. Это у меня поджимало время, а Эдвард, казалось, и вовсе не чувствует его.
Просто я знала, что ближайшие наши ночи – последние. А он думал, что у нас все еще впереди…
Его неуверенность передалась и мне. Это не было похоже на мимолетное увлечение. Слишком серьезно начиналось, мы оба глубоко застряли в чувствах друг к другу, хрупких, способных сломаться при малейшей оплошности, любом неверном жесте. Может быть, поэтому Эдвард был так осторожен со мной - боялся спугнуть нашу робкую, едва зародившуюся любовь, боялся направить ее не в то русло.
Может, было бы проще, если бы между нами был только секс. Но для нас обоих эта ночь значила больше, чем удовлетворение простых плотских потребностей. Поэтому не могла быть начата и закончена на грязном дне рыбачьей лодки, только не так.
- Нет, не ошибка, - прошептала я, мое сердце подсказывало, что такие сильные чувства не могут быть ошибкой. - Но разве ты не хотел бы знать, что будет потом? Чем все закончится?
- Будущее строим мы сами, - твердо сказал он, большим пальцем поглаживая кожу моего лица, как будто смахивает слезинку. В его глазах сосредоточилась вся нежность мира. - Оно зависит от нас самих, от наших решений.
Он медленно наклонился, его губы оказались напротив моих, и мое дыхание участилось. Я замерла, с трепетом ожидая наш первый поцелуй, настолько долгожданный, что тело болело от нетерпения.
- Да, - признал он шепотом, я закрыла глаза, не в силах больше сопротивляться острой потребности прикоснуться к его губам, почувствовать их сладость. - Ты права, будущее… пугает… знание будущего подарило бы уверенность в том, что нужно делать сейчас…
И с последними словами его губы, наконец, накрыли мои, так осторожно, мягко и нетребовательно, что я застонала, сжала пальцы на его шее, притягивая ближе и требуя большего.
- Белла… - прошептал он.
Вторая его ладонь коснулась моей щеки, долго сдерживаемая страсть вырвалась на волю, толкая нас друг к другу, как волну ударяет о берег - бесконечный процесс, который не может остановить ничто.
Мы застонали в унисон, когда обе ладони Эдварда приласкали мою шею, коснулись плеч, сжимая их. Долгое ожидание увеличило возбуждение, сдержанность на протяжении десяти дней, легкие, ни к чему не обязывающие, но такие сладкие касания обострили все чувства, и теперь они хлынули из нас неукротимым потоком, рискуя полностью поглотить.
Губы Эдварда были влажными, нежными и осторожными. Руки ласкали, воспламеняли тело, посылали электрические импульсы под кожу, прямо в сердце, а оттуда кровь разносила возбуждение во все уголки, и вскоре я перестала понимать, где небо, где земля. Я забыла, что нахожусь в лодке. Не заметила, как в потребности быть ближе к Эдварду покинула скамеечку, прижалась к нему, потянула на дно. Потеряла себя в пространстве и времени. Сама сдернула с себя платье, взялась за бретельку бикини, но Эдвард меня остановил.
- Подожди, - срывающимся голосом попросил он, и я, задыхаясь, удивленно посмотрела в его блестящие глаза. - Не здесь, Белла. Есть домик, на берегу.
Я оглянулась вокруг, с удивлением обнаружив себя на дне лодки - не самом лучшем месте для занятий любовью.
- Да, хорошо, - согласилась я, озноб возбуждения пронизал тело, вызвав сильную дрожь.
Невольно в памяти возник Джейк, с ним я никогда не испытывала подобного. Всегда ровные, спокойные отношения. Никогда такого взрыва чувств, такого отчаянного, сокрушительного желания. Я даже не могла подняться на ноги, они ослабли, и зубы стучали друг об друга.
- Ты замерзла? - встревожился Эдвард, собирая наши немногочисленные вещи в сумку.
- Нет, - уверила я, смущенная силой своего возбуждения.
- Это хорошо, потому что нам предстоит идти в воде.
Одним махом Эдвард выпрыгнул за борт. Я ахнула, испугавшись, что придется плыть до берега, но тут же с изумлением поняла, как вода едва доходит Эдварду до пояса.
- Здесь коралл, - пояснил он, протягивая ко мне руки. - Лодку придется оставить на якоре. Не волнуйся, я понесу тебя.