Его следующие слова подтвердили мое подозрение.
- Ты собираешься бросить меня, - сказал он горько. Это был не вопрос, а мрачное утверждение.
К глазам мгновенно подкатили слезы. Знала, что этот разговор должен состояться, но не думала, что будет настолько тяжело.
- Я пришел попросить, чтобы ты передумала. Дай мне шанс.
Я всхлипнула, откинувшись головой на плечо Эдварда. Он прижал меня к себе сильнее, и я разрыдалась, уткнувшись в его шею лицом, а лбом в небритый подбородок.
- Прости… - шептала я безутешно, лаская кончиками пальцев его ключицы, широкую грудь, каждую клеточку его тела, которую уже неистово любила. Удивилась, ощутив несколько редких волосков между грудными мышцами, надо же, не заметила прежде этого признака мужественности.
- Почему? - спросил он с болезненным стоном, тихонько сжимая меня в объятиях. - Почему ты хочешь выбрать его, а не меня? Ты любишь Джейкоба?
Я вздрогнула и оцепенела, пораженная тем, что он знает. Замерла, вцепившись пальцами Эдварду в кожу, затаила дыхание в страхе, что он осудит меня за обман. Зачем я только призналась Карлайлу? Меньше всего на свете я хотела бы причинить Эдварду боль. Может, было бы легче для него вообще не знать о существовании Джейкоба. Не так обидно.
- Ответь, Белла, пожалуйста. - Голос стал тихим: Эдвард не собирался осуждать или обвинять меня. Но имел право знать правду.
Сердце сжалось от тоски, от отчаянного желания, чтобы у нас все могло получиться. Чтобы мы не были разделены непроходимыми препятствиями – расстоянием, возрастом, социальным положением… и моим обещанием, данным другому парню. О котором даже думать теперь было сложно.
- Джейк - это часть моей жизни, - сказала я, борясь с оцепенением и говоря открыто, начистоту. - Но я больше не знаю, люблю ли его. С тобой я почувствовала себя более… счастливой, более настоящей. Ощутила краски жизни. Ты - мой свет. Прежде я никогда не испытывала таких сильных чувств и точно знаю, что никогда уже тебя не забуду.
Я перевела дыхание.
- Но я хочу поступить правильно. Не могу бросаться в омут с головой, не зная последствий. Мне уже двадцать четыре, и я должна принимать решения благоразумно и ответственно. Бросить все, к чему привыкла – трудное решение, для этого нужно серьезное основание. Больше, чем любовь. Понимаешь?
Эдвард лишь сильнее прижал меня к себе, не желая отпускать.
- Что ты мне предлагаешь? – воскликнула я, пытаясь доказать свою правоту и в то же время желая оказаться неправой. Это были вопросы, которые все расставляли по местам. Ответы на них означали: мы не можем быть вместе, даже если это больно признать. - Ты не можешь переехать ко мне в Атланту, тебе нужно учиться. Да и я не требую от тебя радикальных поступков. Если я перееду к тебе, как на это посмотрит твоя мама? Кто обеспечит меня, пока я буду искать квартиру и работу в незнакомом городе? Ты?! Твой отец вчера сказал, что из-за меня ты бросишь университет… но это же неправильно! Я не хочу рушить твою жизнь. А если мы останемся каждый в своем городе, то увидимся не скоро! Есть ли у нас вообще шанс?
Правда жгла язык. Но как бы ни было горько, стоило расставить точки над «i».
- Джейк - это стабильность. Я больше не хочу его, но чувствую ответственность перед ним и не представляю, как отказаться от обещаний. Я не знаю, что мне делать, Эдвард, - всхлипнула я, украдкой вытирая вырвавшуюся слезу. - Я так растеряна. Я запуталась.
Он молчал. Наверное, обдумывал мои слова, считал меня ужасным человеком, предающим его.
- Вот если бы знать, какое решение правильное. Если бы я была уверена, что мое присутствие тебе не навредит…
Я думала, он молчит, потому что подавлен правдивостью моих утверждений. Но не ожидала вспышки возмущения, зазвеневшего в его словах:
- Хочешь знать свое будущее? Я могу рассказать! - с неожиданной злостью процедил Эдвард, и эхо его голоса разнеслось по пляжу. - Твое решение вернуться к Джейкобу - огромная ошибка! Ты испортишь всё!
- Ты не можешь знать его точно! - защищалась я. - Ты говоришь это только потому, что ревнуешь, не хочешь признать, что для нас обоих будет лучше расстаться. Ты даже не уверен, что любишь меня, за две недели ни разу не сказал. Да и было бы странным утверждать, что наши чувства не угаснут, когда мы разъедемся по разным городам. Никто не выдерживает испытания временем и расстоянием. Мы оба очень молоды, а это… это просто курортный роман! - выкрикнула я с отчаянием и поднялась, высвободившись из объятий, ставших путами. И вдруг отчетливо ощутила, насколько правдивы мои слова, хотя от этого не стало менее горько.
Так глупо было позволить себе мечтать, будто это возможно - бросить налаженную жизнь, отказаться от перспективной работы и стабильного будущего ради сомнительного счастья оказаться в городе, где я чужая, встречаться со студентом, который меня едва знает и никак не сможет обеспечить наш совместный быт. Слишком высока цена, слишком страшно. Наивно. Безответственно.
Я судорожно всхлипнула, и в ту же секунду сильные руки сжали мои плечи.
- Прости, - прошептал Эдвард, - я не собирался на тебя давить. Но я обязан что-то придумать для нас.
- Ты же понимаешь, что «нас» нет, - хлюпнула носом я. - Мы - только здесь, существуем в это мгновение. Но наступит завтра, и нас не станет, будем только ты и я, отдельно друг от друга. Это как мечта о звезде, и она недостижима. Не получится руку протянуть.
- Если бы ты только могла себе представить… - Эдвард прижал меня к груди, я положила свои руки поверх его. Так мы и стояли, глядя в никуда, в черную мглу, простирающуюся до горизонта. - Просчитать свое будущее, увидеть, что на самом деле будет.
- Я знаю, что будет, - горько возразила я, опустошение расползалось в груди, и я понимала, что с этого момента между нами все кончено. - Я уеду домой, ты останешься здесь. Спустя несколько недель мы забудем друг друга. Нет, не забудем навсегда, но останемся всего лишь приятным воспоминанием. Я выйду замуж. Ты закончишь университет. Женишься на девушке, которая живет где-то рядом и больше тебе подходит. Вот как будет…
- Нет, все будет не так, - мягко возразил Эдвард, и одна его рука неожиданно опустилась на мой живот, коснулась бережно и нежно. - Через несколько недель ты обнаружишь, что беременна…