Или компанию Бристы.
С этой голубоглазой девочкой он познакомился на уроках. Она была из семьи Судей, потому он её раньше и не видел. Дети этой семьи предпочитали играть отдельно. На уроках Байомина посадили рядом с ней, и он сразу влюбился. Как говорится — до кончиков ушей. Несколько Сезонов ходил на уроки к Судьям и лишь в конце прошлого, после нескольких бессонных ночей, признался Бристе, что любит её. Каково же было удивление, когда дочь судьи ответила взаимностью, да ещё и отругала за нерешительность.
Байомин забрался в кабину одного из экскаваторов. Закрыл за собой дверь и сел в кресло. Ещё не так давно он любил играть, будто эта машина была на ходу. Он представлял, как ездил на ней по городу и убивал выпрыгивающих отовсюду зверей. И особенно Вожака и Серого.
Теперь же он сел в кресло и ему стало стыдно играть. Будущий разведчик откинулся на задубевшее сидение, закинул ноги в унтах из тюленьей кожи на приборную панель. Закрыл глаза и унёсся в воображаемый мир. В тот мир, где он и Бриста были главными действующими лицами всей вселенной.
Главный разведчик вернулся с Совета в подавленном настроении. Молча прошёл к кровати. Медленно присел.
— Неужели всё так плохо? — поинтересовался Зайрик, средний сын.
В доме стало тихо, словно звук выключили. Даже малышня перестала вопить и пытаться догнать друг друга, сгрудились кучкой вокруг котла электроводонагревателя. Гтирер и Бримо возились с трупом в задней части дома, потому тишину не заметили. Когда, наконец, и они поняли, что стало подозрительно спокойно, старший брат решил проверить, чем вызвано молчание. Он вытер руки о только что снятую с мертвого бойца одежду и вышел в жилую зону.
— Отчего такое безмолвие? — Гтирер обвёл комнату взглядом. — К нам прокрался зверь?
Домочадцы, будто по команде, посмотрели на главного разведчика. Флор почувствовал взгляд. Что-то проворчав под нос, медленно поднялся.
— Что, старый, произошло? — с нескрываемым презрением в голосе спросил старший сын.
Главный разведчик холодно посмотрел на Гтирера.
— Ничего хорошего, — буркнул он. — Тебя Дидли ждёт. Причём срочно. У него есть для нас задание.
— Я не могу, — Гтирер направился обратно в нежилую половину дома. — Пусть Зайрик сходит.
Средний брат открыл рот возмутиться, почему это старший перекидывает свою работу на него, но отец перебил:
— Он сказал, чтоб пришёл именно ты, и при этом срочно.
«Неужели Дрина проболталась?!» — на секунду в душе разведчика похолодело.
В следующее мгновение он откинул эти мысли. Если бы жена убитого проговорилась, то уже пожаловали бы человек двадцать бойцов с самыми серьёзными намерениями.
— Хорошо, — голос Гтирера повеселел. — Сейчас пойду. Кстати, а ты куда это собрался?
Флор взял оружие, насыпал в сумку патронов.
— По делам, — коротко и холодно ответил отец. Старший сын решил не спрашивать, что замыслил папаша. Понял: тот всё равно не ответит.
Бримо, конечно, не обрадовался, что далее возиться с трупом придётся самостоятельно. Он вообще уже начал жалеть, что взялся за это дело. Но Гтирер вскоре станет главным разведчиком, и с ним надо дружить. А то, что людоед и заставляет помогать ему в этом людоедстве…
«Такие мелочи можно и простить», — думал Бримо.
На улице стояла прекрасная погода. Туда-сюда сновал народ, под навесом громко ругались бабы. Жизнь кипела и бурлила, словно и не было никакого нападения зверей несколько часов назад. Гтирер бодро дошагал к дому судей. У крыльца чего-то дожидался Ихтин, друг детства. Когда-то они вместе с будущим столяром убегали за частокол, представляли, что охотятся на изгнанников. Вместе заигрывали с девчонками и вместе впервые попробовали пойло самогонщиков. Через всё детство прошла у них неразрывная дружба. Она сохранилась и сейчас, но лишь как дань традиции. Изменились интересы, у каждого появились цели в жизни. Вдобавок разные профессии наложили на каждого свой отпечаток.