– Как я понимаю, вы одним из первых оказались у тела Элис Элизабет Шилдз?
– Да.
– Что вы можете мне сказать?
– А с чего столь нездоровое любопытство?
– Фредерика Эрбатнот и Майкл Джи. Хэнреган сидят в автобусе прессы не для того, чтобы подсчитывать голоса избирателей. Они – криминальные репортеры.
– Однако. И преступник, возможно, один из нас?
– Вполне вероятно.
– И вы хотели бы получить необходимую информацию раньше, чем они, чтобы затем подать ее в нужном ракурсе.
– Да еще так, чтобы они этого не заметили.
Доктор Том внимательно разглядывал потолок.
– А полиция этим не занимается? Или они глянули на среднестатистический процент раскрываемости убийств и решили, что портить его не стоит? А потому ограничились взиманием штрафов за стоянку в неположенном месте, где их успехи существенно выше?
– Убийства слишком уж разнесены территориально. Разные юрисдикции. Мы живем в благословенной стране, не имеющей государственной полиции.
– О, да. Дабы гарантировать поимку лишь мелкой рыбешки, не имеющей возможности переплыть границу штата.
– Расскажите мне о том, что произошло прошлой ночью.
– Я сидел в баре. Вошел коридорный... а может, швейцар. Поначалу я даже не понял, то ли он ищет ответственное лицо, скажем, управляющего мотелем, то ли просто хочет выпить. И произнес сдавленным голосом: «Кто-то прыгнул с крыши. Она голая».
– Так и сказал?
– Я, конечно, не помню всего того, что вчера вечером говорилось в баре о сенаторе Аптоне, сенаторе Грейвзе, Ближнем Востоке и «Вашингтон пост», но эти слова отложились в моей памяти. Тем более, что их смысл дошел до меня не сразу.
– Что вы делали в тот самый момент?
– Беседовал с Фенеллой Бейкер и Бетси Гинзберг. Ранее говорил с Биллом Дикманном, но он, кажется, уже ушел. Кто там еще был? Несколько бизнесменов, пьющих в одиночку. Громкоголосые, болтливые водители-дальнобойщики, готовые говорить с кем угодно и о чем угодно. Обычная компания для бара рядового мотеля.
– Это все?
– Все, что я могу вспомнить. Потом, после приезда и отбытия «скорой помощи», в бар потянулись репортеры. Некоторые пришли в пальто, наброшенном на пижаму.
– Расскажите мне о женщине. Вы осмотрели ее?
– Благодаря большому числу судебных исков к врачам, мы, как вы знаете, не стремимся в те места, куда побоится идти даже дурак. Разумеется, если бы мне попался лежащий на тротуаре адвокат, я бы с удовольствием прошел прямо по его физиономии.
– Вы не любите и адвокатов?
– Адвокатов не любят даже их матери. Если провести опрос общественного мнения, наверняка выяснится, что среди различных групп населения наивысший процент выступающих за легализацию абортов – у матерей адвокатов.
Флетч отметил, что речь доктора обладает гипнотическим эффектом.
– Проходя через вестибюль, вы столкнулись с губернатором Уилером?
– Нет. С губернатором я увиделся лишь ночью, в его «люксе».
– Укладывали его спать.
– Укладывал его спать. У тела женщины стояла хорошо одетая пара. Мужчина как раз снимал пальто, чтобы прикрыть тело. Я попросил его этого не делать. Потому что хотел осмотреть ее.
– Она еще жила?
– Нет. Смерть наступила мгновенно при ее соприкосновении с асфальтом.
– Не раньше?
– Думаю, что нет. Она приземлилась на голову, сломала себе шею, затем упала на спину.
– Вы видели доказательства того, что ее жестоко избили, прежде чем она упала или ее скинули вниз?
– Синяки на лице. Левый глаз заплыл. Кровь, струящаяся из носа и губ. Два выбитых передних зуба. Два или три сломанных ребра. Кровоподтеки на груди и животе.
– Коронер объявил сегодня утром, что ее не изнасиловали.
– Так какой же мотив? Ограбление? Кто-то позарился на ее одежду? Разумеется, избиение молодой женщины предполагает изнасилование.
– Пока вы ее осматривали, собралась толпа?
– Небольшая толпа. Главным образом, журналисты.
– Вы помните, кто там был?
– Я окинул их взглядом, чтобы убедиться, что детей среди присутствующих нет. Была Эрбатнот. Весьма симпатичная дама. Фенелла Бейкер пришла из бара вместе со мной. О ее красоте или отсутствии оной распространяться не будем. Стоял кто-то еще. Но помогал мне лишь один водитель грузовика.
– Как я понимаю, погибшую вы видели раньше.
– Да. Встречал ее несколько последних дней. То в лифте, то в вестибюле мотеля.
– А почему вы обратили на нее внимание?
– Потому что она неизменно оказывалась в том же мотеле, что и мы, хотя не имела никакого отношения к предвыборной кампании. Правда, один раз она завтракала с Бетси Гинзберг.