– Да.
– Так что там случилось после смерти старого мерзавца?
– Я же вам говорю. Не разобрались, кто есть кто. Фредди полагала, что она – Фредерика Эрбатнот, а я придерживался противоположного мнения.
– Но она – Фредерика Эрбатнот.
– Значит, я ошибался.
Эндрю Эсти поднялся с кресла и решительным шагом направился к Флетчу.
– Мистер Флетчер, после поездки в школу у меня возникли вопросы, которые я хотел бы задать кандидату.
– Вы пишете превосходные статьи, мистер Эсти. И нынешний тираж «Дейли госпел» – тому свидетельство.
– Благодарю, – просиял Эсти. – Насчет коллективных молитв в школе.
– Я, бывало, молился в школе, – встрял Рой Филби, сидевший за Бетси Гинзберг. – Перед каждым экзаменом. А после него ругался последними словами.
– Так что вас интересует? – спросил Флетч.
– Кандидат против того, чтобы детям разрешили молиться в школе?
– Кандидат за все, везде и всегда.
– Вы меня понимаете, учитель служит примером.
– Моя учительница поклонялась Сатане, – не унимался Филби. – Она правила наши контрольные кровью.
Эсти бросил на него злобный взгляд.
– Речь идет о людях, молящихся вместе в помещении, являющемся государственной собственностью...
– Мнение кандидата по этому вопросу изложено в одном из пунктов его программы, – в проходе качало, и мышцы рук и ног начали напоминать Флетчу, что он не спал уже тридцать часов.
– Я бы хотел обратить ваше внимание, и кандидата тоже, – гнул свое Эсти, – что коллективные молитвы и проповеди уже разрешены в федеральных тюрьмах.
– Святой Боже! – воскликнул Филби. – Эсти нашел абсолютно новую жилу! Разрабатывайте ее, Эсти. Копайте глубже!
– Официально разрешенные молитвы и проповеди, – подчеркнул Эсти.
– Верно, – включилась в разговор Бетси. – А о чем молятся заключенные?
– Налицо нарушение принципа разделения церкви и государства, – Эсти словно и не услышал ее.
– Как тонко подмечено, – вновь встряла Бетси. – Мне вспоминается один умирающий. Последний, кого он увидел перед смертью, был уборщик Джо. Взглянув на его зеленую униформу, умирающий прошептал: «Заверните мои останки в „Дейли госпел“. Воскресный номер, если возможно», – и испустил дух.
– Итак, коллективная молитва на территории, являющейся собственностью государства, – Эсти вновь не отреагировал на шпильку Бетси. – Допускаете вы это или нет?
– Вы настаиваете на эксклюзивном интервью с кандидатом? – уточнил Флетчер.
– Сами видите, нам есть о чем поговорить.
– И я настаиваю, – ввернул Филби. – Я жду от кандидата прямого и честного ответа: будет ли исполняться в Белом Доме «Аве Мария» Шуберта, если он станет президентом?
– Я сделаю все, что смогу, – пообещал Флетч Эсти.
В нескольких рядах от них сидел Солов, с выпученными, уставившимися в небытие глазами. Из-за его головы Фенелла Бейкер взмахами руки звала Флетча.
– Хочу задать вам вопрос, – наклонился Флетч к уху Бетси.
– Ответ – да. В любое время. Можете приходить даже без бутылки вина.
Эндрю Эсти, теребя пальцами значок «Дейли госпел», пепелил Бетси взглядом. До этого его взгляд испытывал на жаростойкость Роя Филби.
– Позже, – пообещал Флетч.
– Просто удивительно, сколь плодотворные идеи приходят в голову журналистам, освещающим избирательную кампанию, – поделился с Флетчем своими жизненными наблюдениями Филби.
Флетч протиснулся мимо Эсти, держа курс на Фенеллу Бейкер.
– Два, максимум три вопроса, – по-деловому начала она. – Во-первых, вы действительно спасли жизнь Уолша Уилера на армейской службе?
– Нет, мадам.
– Так что же связывает вас с Уолшем Уилером?
– Как вы справедливо заметили, мы вместе служили в армии. Он был моим лейтенантом.
– Похоже, люди часто выдают выдумки за быль.
– А что в этом плохого?
– С тех пор вы – близкие друзья?
– Нет, мадам, последний раз я виделся с Уолшем на футбольном матче более года тому назад.
– Вы удивились, когда он предложил вам должность пресс-секретаря предвыборной кампании отца?
– Я здесь временно, – нашелся Флетч. – Пока они не найдут кого-нибудь с опытом. Так что обо мне писать не стоит.
– Согласна, – кивнула Фенелла Бейкер, а Флетч задумался, почему у нее не чешется кожа. Ибо первые слои пудры легли на лицо еще при Джимми Картере. – Теперь насчет этой Шилдз...
– Простите?
– Женщина, убитая прошлым вечером.
– Ее фамилия Шилдз?
– Вы отлично понимаете, о ком я говорю.
– Я видел вашу статью о предвыборной камлании в утреннем выпуске. Отлично поданный материал.
– В утренний выпуск статью о предвыборной кампании я не давала, мистер Флетчер.
– О, да. Вы же анализировали причины потасовки на хоккейном матче.
– Вы сошли с ума?
– Наверное. Я же здесь.
– Сегодня я бы не стала писать об убийстве Шилдз. Пока это неинтересно.
– Неужели?
– Интерес появится, когда обнаружится связь между убийством и предвыборной кампанией.
– О, я понимаю, – кивнул Флетч.
– Чем связаны убитая женщина и предвыборная кампания?
Майкл Джи. Хэнреган спал в заднем ряду. Голова его запрокинулась. Челюсть отвисла. Аккурат в тот самый момент, когда Флетч посмотрел на него, Хэнреган поднес ко рту бутылку виски и дважды отхлебнул из нее. Не открывая глаз и не меняя положения головы.
– Какая женщина?
– Следующим вопросом будет: «Какая кампания?» Вы что, еще и глупы?
– Я лишь стараюсь не упустить ход ваших мыслей, мисс Бейкер.
– Мне вот сказали, что она путешествует с кем-то из команды кандидата.
– Для меня это новость.
Ленсинг Сэйер, стоя в проходе, коснулся плеча Флетча. Тот обернулся.
– Вы пришли мне на выручку?
Сэйер также повернулся спиной к Фенелле Бейкер.
– От Фенеллы, – усы его воинственно топорщились, – просто так не отвяжешься.
– Вы пишете превосходные статьи, мистер Сэйер.
– Хочу предупредить вас, старина. Вашего кандидата, похоже, уличат в том, что в его штате много людей получают пособия по подложным документам.
– Когда?
– Как только опросы общественного мнения покажут, что за него готовы отдать голоса более тридцати процентов избирателей.
– Благодарю.
Билл Дикманн, сидевший в одном из передних рядов, согнулся от боли. Закрыв глаза, он сжимал голову обеими руками. Бледное, как полотно, лицо блестело от пота.
Проходя по проходу, Флетч наклонился к Фредди.
– Ты не знаешь, что с Биллом Дикманном?
Фредди приподнялась.
– С ним это бывает.
– Что?
– Приступы. Иной раз он стонет. Я думаю, даже теряет сознание. Наверное, иногда он не отдает себе отчета в том, что делает.
Флетч задумчиво смотрел на Дикманна.
– Мы можем ему чем-нибудь помочь?
– Полагаю, нет.
Флетч покачал головой.
– В этом автобусе полно чудиков.
– Сказывается напряжение избирательной кампании, – ответила Фредди, не отрываясь от романа Джей Дейли «Стены».
Флетч положил руку на плечо Дикманну.
– С вами все в порядке, Билл? – Дикманн поднял голову, посмотрел на Флетча влажными от слез глазами. – Может, мне остановить автобус? Вызвать доктора Тома?
Дикманн крепко сжимал голову обеими руками.
– Нет.
– Если надо, я остановлю. Что с вами?
Глаза Дикманна закрылись, он отвернулся от Флетча.
– Оставьте меня в покое, – хриплый шепот.
– Вы уверены?
Дикманн не ответил. Он страдал.
– Ладно, – Флетч пожал плечами. – Как скажете.
И прошел к Бетси, читающей монографию Джасти Каплан «Уолт Уитмен». Наклонился к ней.
– Мне доложили, что несколько дней назад вы завтракали с женщиной, убитой прошлым вечером, – говорил он тихо, ибо сказанное предназначалось только для ушей Бетси.
– Совершенно верно. В столовой было много народу. Поэтому официантка посадила нас вместе. Двух одиноких женщин. – Вы разговаривали?