Акерат держался непринужденно. За многие годы служения пифии профет насмотрелся пандокеонов. Ему было все равно, накормят его мясом или просто ячменным хлебом с маринованными оливками. Тем более что трудно ожидать роскоши от представителей обедневшего рода.
Хотя как умный человек жрец прекрасно понимал: паломник, стесненный в средствах сегодня, может оказать храму неоценимую услугу завтра. Поэтому он ждал от обеда не изысканного угощения, но интересной и полезной для ума беседы.
За стол сели сразу.
А чего тянуть, если в комнате нет ни ваз, ни дорогой мебели — гостю и похвалить-то нечего. Паниасид попросил заменить грубые хои на более изящные канфары.
В качестве закуски съели паштет из протертого сыра, смешанного с медом и чесноком. После горохового супа с клецками ойкет подал жареную рыбу, нарезанную кусками и обильно политую чесночным соусом. От натертой редьки исходил острый аромат.
Паниасид сначала хотел заказать копченых колбасок, но потом засомневался, потому что в них запросто могло оказаться собачье или ослиное мясо. Зато куски соленого тунца — вариант беспроигрышный.
Разумеется, не обошлось без плошек с оливковым маслом и уксусом. Маринованные оливки, зелень, а также ячменные лепешки прилагались к супу.
Геродот, которому не терпелось приступить к толкованию прорицания, сидел как на иголках. Очнувшись после камлания, он долго изучал ретру, но так и не смог разгадать ее скрытый смысл.
Пока гости вытирали руки хлебным мякишем, Паниасид вынул из котомки самшитовый футляр.
Передав племяннику пергамент, подбодрил:
— Давай!
Геродот торжественно прочитал вслух:
Кобон молчал. Он прекрасно понимал, что Акерат, скорее всего, является автором прочитанной строфы, поэтому не хотел комментировать ее первым.
Тогда слово взял сам профет, обратившись к Геродоту:
— Хорошо, что тебе не ясно?
— Три последние строки.
— В трех первых все верно?
— Да, — подтвердил галикарнасец, — имена моих родителей указаны правильно. Про Карию и море тоже понятно. Что касается древних свитков, то ими была забита библиотека Лигдамида. Так я в других библиотеках и не был…
— Еще побываешь, — уверенно заявил Кобон.
Акерат одобрительно посмотрел на агоранома.
— Но про какие тайны царей и секреты богов здесь говорится? — Геродот казался озадаченным.
Профет пожевал губами.
— Не все тайны раскрыты в документах. Если научишься ладить с людьми и внимательно слушать собеседника, много чего интересного узнаешь.
— Ты прямо как мой отец, — смущенно заметил Геродот.
— Значит, он мудрый человек, — согласился Акерат. — Вот, например, ни в одном свитке ты не прочитаешь, из-за чего на смену династии Гераклидов в Лидии пришла династия Мермнадов.
— Даже я не знаю, — удивился Кобон.
Акерат продолжил:
— Царь Кандавл из рода Гераклидов заставил телохранителя Гигеса подглядывать за своей обнаженной женой. Опозоренная царица решила отомстить мужу и предложила Гигесу выбор: либо он убивает Кандавла, либо сам лишится головы. Телохранитель выбрал первый вариант и стал царем.
— Кандавл — что, придурок? — спросил Паниасид.
— Нет — затейник, — осклабился профет.
— Откуда это известно? — поинтересовался галикар-насец.
Акерат снова усмехнулся:
— Гигес обратился к Дельфийскому оракулу, а если в деле замешана пифия, то все тайное рано или поздно становится явным. Или вот еще… Его правнук Алиатт во время атаки на Милет случайно сжег храм Афины. Внезапно заболев, царь обратился в Дельфы за ретрой, но пифия отказала ему и потребовала сначала восстановить храм. Тут вот какое дело… — Профет замялся. — Мы знали, что болезнь Алиатта несмертельна, и лекарство было нам прекрасно известно. Своим отказом мы достигли двух целей — милетяне получили новый храм, а Алиатт благодаря нашему лечению выздоровел. Выгода дельфийского жречества заключалась в том, что обе стороны принесли святилищу Аполлона богатые дары…
Наступило время симпосия. После того как ойкеты убрали со стола грязную посуду и подмели пол, Паниасид попросил принести гостям воды для омовения рук.
Вино решили сильно не разбавлять. Кобон сострил, что в пропорции три к одному смешивают только для лягушек. Совершив положенное тройное возлияние, собеседники вновь наполнили канфары.