— Как-то мне пришла помощь, откуда не ждал. Я не желал ее, но принял. Не благодари меня, я отдал самую малость своего долга.
Дракон опять глядит сквозь меня, мысли его явно не здесь и я не уверена, что сейчас он говорит с Ромашкой. Но на душе становиться спокойнее.
Глава 6
Библиотека на втором этаже, направо от лестницы. Налево — та комната, что так отчетливо отпечаталась в памяти — его спальня. Проскальзываю быстро, хозяина дома нет, но не покидает ощущение, что дракон постоянно рядом и смотрит внимательным, изучающим взглядом. Та пара книг, мне обещанных, лежит отдельно и пролистав одну я возвращаюсь к обложке. Все понятно, автор — человек, поэтому пишет полную чушь. Вторая, обозначенная как «Концепция Хаоса» впечатляет с первых страниц и возникает позыв сделать писаке трепанацию: избавить от заблуждений вместе с мозгами!
Удивление вызывает обилие тех самых, девичьих романов. Перебираю машинально, без особого любопытства. «Опустошающая страсть», «Невинность и отчаянье», «Будь моим драконом», «Белый, хвостатый, пушистый». Прихватываю последний. После первой страницы благоглупостей, захлопываю и ставлю обратно. Перехожу к следующей полке, она расположена особо. «Порхающая домохозяйка», «Советы премудрой свекрови» листаю, даже не пытаясь постичь тайны драконьего домостроя. Еще одна, «Совершенство», цепляет названием, но остается нераскрытой: мое внимание отвлекается на второй, скрытый ряд книг.
После трехлетнего регулярного чтения доносов (невинными забавами сейчас вспоминаются уроки Первого отдела Тайной канцелярии), думала меня невозможно ничем удивить. Недра же особой полки являются полным откровением.
Вместо переплета — бумажная обложка. Чудные имена авторов и непонятная косая черта там, где обычно располагается иллюстрация. И весьма нескромные, на мой взгляд, названия. Выбираю «Эльфийскую сексуальность», открываю… откладываю. Задумчиво рассматриваю стену. Возвращаюсь к книге, читаю две страницы и иду пить чай.
Кухарка, очень кстати, заваривает ромашку, искоса разглядывая мои щеки. Вкус противный, запах, тот в последнее время, вызывает нежелательные ассоциации. Решаю, что для протирки тела — годится, не допивая, откладываю и возвращаюсь на второй этаж.
«Сексуальность» поджидает меня, приглашающе раскрытая… в итоге я сдаюсь.
Чтение завораживает. Возможно, не обошлось тут без амурных чар? Но хватает меня ненадолго. Отхожу к окну, насыщаю организм свежим воздухом. Драконья магия продолжает отравлять изнутри, видимо, и до мозгов уже добралась, иначе как объяснить, что я вновь иду и беру в руки смущающий меня томик. Пытаюсь читать. И это получается не с первого раза. С еще тремя передышками.
А за окном все та же идиллия: птички поют, коровки пасутся, мошкара вьется. Мир вокруг не изменился от того, что мое мировоззрение вдруг пошатнулось.
Не пора ли выпить чаю? Кухарка накидывается с болтовней, я все еще под впечатлением, от порочной извращенности эльфов, отвечаю невпопад. Мелисса пахнет лучше, со сладкими крендельками — самое то. Сбегаю, когда разговор заходит о господине. Слышать о нем не хочу, вернее хочу, но, право, не сейчас…
К изучению этих! девичьих! романов подхожу организовано. Вытаскиваю все и сортирую. Сделать это оказывается просто, поняв что разделяет, вернее соединяет косая черта. Эльф/Гном, Дракон/Дракон, Человек/Демон. К моменту, когда в руки попадает «Колодец любви» Демон/Дракон, мои щеки во всю пылают маками, а руки начинают трястись уже после прочтения аннотации: «У них нет женщин и как они с этим справляются?», — размышлял плененный дракон, наблюдая за своим господином». Следующих пару часов, продираясь вместе с автором сквозь непростые отношения, я проникаюсь чувствами героев, попутно изучив и глубину колодца дракона, и длину с силой подъемного механизма демона и все смазочные материалы необходимые для этих самых механизмов, чтобы наконец узнать: справляются! И как именно, и многое другое, невозможное в принципе, в той же мере, что рядом: Демон — Дракон. Тяжкий труд изучать литературные изыски ящериц!
— Пожалуйста, еще чашечку.
Тяжело опускаюсь на стул. Сердце колотится точно после тренировки.
— Пейте, барышня, а ты Эллочка, кончила с уборкой?
Губки горничной подозрительно обкусаны. Или это мой, поврежденный вражеской словесностью мозг, ищет подтекст?
— Да, — выдыхает она.
Я оглядываю девушку внимательнее, не прячет ли она в складках платья срамные сочинения?
Как же резко и внезапно у меня поменялись фильтры восприятия реальности. Или это все-таки результат игр отравленной крови?