— Что делать собираешься? — спрашиваю с улыбкой.
— Что пожелаю, то и сделаю, — едко отвечает, — А ты… чего хочешь?
Диалог двух умалишенных, не иначе.
— Герцогство, для начала, Рейдих, если ты понимаешь о чем я, — не менее ядовито реагирую, упрямо выпутываясь, — Кадью… возможно.
— Королевская кровь… отчего же, это я хорошо понимаю. А по мелочам, не так глобально? Сейчас?
— Клубники, эльфийской, с кислинкой.
Я облизываю пальцы. Его запах и вкус лакомее крови.
— Приторность эту твою перебить, медовый.
Провокация с насмешкой. Без затей, обыкновенно не случится.
Принимаешь?
— Сам приду.
Не важно, все между: «ждать не надо больше» и «сам приду». Ничтожно. И не только для меня.
«Приходи!» Даю посыл и откидываюсь, отстраняясь, на спину. Прыжок с разгибом, мерцание портала. С поклоном, учтиво:
— Приятно было познакомиться, Лириан ал Ланита.
И как бы не утащить его с собой, вместе с кроватью, еще один выверт подсознания сейчас ни к чему. К счастью, дракон не торопится следом. Не хватает, не удерживает. Цедит:
— Взаимно, Август-Ники Адали.
Потом махает ручкой, с настоящими когтями демона, магия Хаоса прижилась, не иначе.
Отпускаю портал.
В разгромленной спальне за прошедшие дни никто так и не удосужился сделать уборку. Это злит. Как и маленькое несоответствие с моим именем, допущенное драконом.
Не надо улыбаться… мне было совершенно не смешно!
Пучок аира с желто — зелеными соцветиями, в натуральную величину: иллюзию, символ, прихоть или просто порыв, пусть гадает, отправляю порталом. Наш запах на простынях уж точно не перебьет эта болотная трава.
Вспоминать, анализировать запрещаю себе, возвращаясь наутро в его логово. Мысли-вопросы: «Что это было?» и «Как с этим жить дальше?», как и: «Хочу еще, но все и сразу», оставляю за гранью восприятия.
Совсем не весело: вернуться в родовое гнездо Лириана ал Ланита, чтобы услышать:
— Хозяин уехал. Надолго.
— Когда?
— Еще ночью.
Много слов, ничего не значащих, проскальзывают мимо внимания. Я получаю мешочек с золотыми монетами.
— Можешь воротиться домой, Ромашка, или остаться, как пожелаешь. Господин велел передать. Здесь его долго не будет…
Имперские деньги закидываю в шкаф со своими детскими игрушками. Прислуга туда не заглядывает и целую бесконечность отмокаю в ванне, вымывая из себя дракона и мысли о нем.
Глава 7
Невыносимо лысого привратника, ветерана и прочее, Мадура Ора, приветствую улыбкой. Я на самом деле рада его видеть. И это взаимно.
На воротах Академии надпись: «Сметь, значит мочь; мочь, значит желать; желать, значит действовать; действовать, значит достигать цели». Раньше для меня это были просто слова, в эту пору, понимаю, вбитые в подкорку наставниками, те принципы, по которым живу.
Липовая аллея, шарами выстриженные деревья, привет! Я скучала.
Корпус молодняка шумит, выплескивается энергией движения, в трапезной старшекурсников чинно и взросло, с первого взгляда. Сколько в свое время страстных взглядов скрещивалось здесь, ничего не исчезло, осталось флером любострастия в самой атмосфере.
Уже при подходе к палатам наставников улавливаю прикосновение прохладного внимания, память тела срабатывает раньше, чем осознаю: он здесь.
Асукара.
Сногсшибательный Аамон Асукара.
Верховный магистр, глава Академии.
Его красота совершенна настолько, что даже смотреть больно.
Моя первая любовь. Тайная… хотя, какая тайная, кому я вру? Учитывая, что он вел у меня ментальную магию, тщательно сокрытое ото всех, для него было очевидным. Какое-то время я надеялась на отклик, намек на намек, но прикосновения его губ оставалось всегда целомудренно сухими. В один прекрасный день моя одержимость наставником сошла на нет. Не сама собой и не запросто.
— Ники-Августа!
Склоняю голову, прячу взгляд. Потом вспоминаю: зачем я здесь, и что давно уже не в его власти: «От старых привычек пора избавляться, Ваше Высочество».
— Наполняться дни твои благостью, милорд Асакура.
— И твои, принцесса Адали. Малый Совет Академии ждет тебя. Я сопровожу.
Он держится позади на два шага. По протоколу, но как под конвоем.
Затылок знобит, разворачиваюсь:
— Наставник…
Вот, из-за него я здесь, мне нужна его помощь, все остальное предлог. Но не признаваться же в этом вслух.
Старое обращение, как срабатывание спускового механизма. Все возвращается и никакая для него я не Высочество.