«Возможно, последнее, Ники. Спроси у них сама. В любом случае мне они больше ни к чему, а тебе пригодятся».
Снова дразнит.
— Выражаясь твоими мыслями: хочу помогать тебе делать историю, — говорит Асакура вслух. Девицы не торопятся выказывать радость новому статусу литераторов.
— Рассматривайте это как практику, — утешаю их.
И возможность реализовать на бумаге все свои развратные выдумки с наставником. С удовольствием почитаю.
Мой «Литературный салон» поглощает пополнение. Гвардейцы, сменяясь, по очереди, маршируют вокруг гостевого дома с обходами. Поместье необратимо тонет в атмосфере всеобщего возбуждения. Остается ловить эти вибрации и упаковывать в книги.
Асакура пропускает обед, ужин и появляется вновь, ближе к ночи, уже прямо в опочивальне с напоминаем о необходимости очередного индивидуального занятия.
— Ограничимся теорией, — говорю.
Еще одной такой выматывающей ночи после занятий с ним, я не выдержу. Он на диво не спорит, не расхаживает голышом и не хозяйничает в моих мозгах.
— Соединение тел в страсти это прекрасно. Но это еще не все… — насколько это прекрасно он передает одним своим голосам, так что в груди начинает дрожать.
И я вспоминаю, как каждый раз при виде его мое сердце замирало и ноги ослабевали…
— Наложение чувств и переживание их одновременно или посредством друг друга, витание к мечте и взлет к радости и покою, сплетение душ — восхитительно, но мало.
… как прятала взгляд, опускала голову, боясь и желая его внимания…
— Совмещение разумов, чтобы без слов и проявленных мыслей понимать друг друга, решение вместе идти к поставленной цели — это великолепно. Но и этого недостаточно…
… всю себя я преподносила ему, подставляясь под скупые губы…
— Потому что там, внутри, глубже чем в теле, душе или сердце горит свет Хаоса, начало всему. Только он определяет путь и только в слиянии с ним ты обретаешь абсолютную свободу — всемогущество.
… то, что я одна из многих влюбленных в него учениц, стало откровением, подсмотренным нечаянно, вместе с хлюпаньем, постанываньем и его руками, удерживающими трепыхающуюся голову у своих коленей.
До меня только сейчас откровением достигает что творила эта девица, издавая столь странные звуки.
Асакура кидает мне на кровать невероятного размера том с ехидным комментарием:
— Ограничимся теорией. Уровень магистратуры, изучай.
Вместо библиотечного штампа припечатан гриф «Совершенно секретно».
— Спасибо, наставник.
«Теория Хаоса», это хорошо, отличное снотворное!
Ночью меня будит братец с невероятным требованием! поиграть с ним в карты. На желание. В случае проигрыша я должна буду вернуться во дворец. На резонный вопрос: «Куда я дену свой придворный штат?», он отвечает: «Зачем тебе они нужны, когда у тебя есть я?».
Я пытаюсь вспомнить ругательство позаковыристее, но ничего помимо «паскудной эльфы» в голову не идет. В итоге вышвыриваю Августа порталом и посылаю во след ночную вазу, не иллюзию. Пустую, к его счастью.
Глава 9
Обнаглевший, разбалованный моей нетребовательностью к внешним проявлениям субординации Рик врывается едва ли не раньше первых лучей солнца. А учитывая, что уснула я лишь под утро…
— Срочное донесение!
— Ты уверен?
— Да! — он воодушевлен, но меня не очень это впечатляет.
— Я в постели, ты в моей спальне, без приглашения. Тебя ничего не смущает?
— Слишком рано? — выдает свою вариацию секретарь.
А потом выдает единственное, пожалуй, что меня сейчас может соблазнить.
Он говорит два слова:
— Взрывчатый порошок!
Я вскидываюсь:
— Кофе! Быстро!.. Документы — на стол!
По мере прочтения глаза мои округляются, брови пытаются уползти на темечко. Хочется разбить кому-нибудь морду лица с вопрошающим: «Что это? Что это, я вас спрашиваю?». Физиономии бить пришлось бы многим… В то время, когда лучшая часть моих элитных шпионов бороздит просторы Империи «Иди туда, не знаю, куда и найди хоть что-то», все оказывается гораздо проще и ближе!
— Рик! — я знаю, он в нетерпении, ему тоже не терпится со мной все обсудить.
— Ваше…
— Брось, после расшаркаешься. Ты проверил это?
— На них вышли сразу двое из департамента по контролю… и были звоночки, да я сам читал жалобы на «Парк развлечений Китти» в письмах, но даже подумать не мог…
— Мы вскрываем частную переписку?
Конечно вскрываем, до которой можем дотянуться. Но Рик так мило дергается, подигрывая, мол: «А не надо?» Вслух говорит: