— Да, Ваше Высочество?
— Скажи мне, будь добр, отчего ты все время улыбаешься?
Это надо было видеть — округлившиеся глазки на лице демона в боевой ипостаси.
— Влюбился?
И страх, и стыд, и восторг. И невозможность ответить.
— Нет, — наконец-то выдавливает из себя он.
— Отчего же краснеешь как девица? — бью вслепую и наблюдаю презанятную картину, мой секретарь уж и не секретарь вовсе — мужчина готовый отстаивать свое право на личное.
— Ваше Высочество, это никоим образом не отразится на моей работоспособности.
— И меня не касается?
Хорошо, если так.
— Возьми выходные и отправь ко мне Бьюи, — я позволяю себе улыбнуться глазами, — Не теряй время попусту, бери от своей любви все, что сможешь.
«Какой бы она ни была. Лучше жалеть о сделанном», — добавляю мысленно.
Или не жалеть!
Ох-ох… мое не рабочее настроение похоже, заражает все вокруг, не зря говорят, что любовь — это болезнь. Рик снова лыбится, я бы сказала: с подтекстом.
— Ваше Высочество, Ваши романисты почти закончили, несколько глав осталось, с названием лишь спорят. Рабочее — «Демон и дракон».
— «Принцесса и дракон», так и передай, — выношу вердикт, — Зайду к ним, позже.
Перетерпеть ожидание, когда назначено время встречи — вполне возможно. Мучительно лишь заключение в неизвестности. (Иво Варентак! Вспомнилось и кольнуло). Прожить день, зная, что все, все! Все… будет, глупо улыбаясь, летая на крылышках — вполне реально.
Не в меру подтянутый, строгий Бьюи был торжественно препровожден разгребать залежи письменного стола. Я же навестила литераторов и приятно провела время до позднего вечера. Только они меня сейчас, кажется, верно понимают, без всяких слов.
Лириан к ночи не появился. Не объявился и к утру. Дас, абсолютно невозмутимо, доложил, что по возвращении в посольство военный атташе имперцев более его не покидал. И услужливо добавил:
— Мы проверили еще раз, на территории миссии дырок нет, порталом не пройти. Подергали защиту — снять можно, но тихо не получится.
— Не надо, — говорю резко, чтобы и зерно соблазна в моей голове не заронилось, — Наблюдать, докладывать, не светиться.
А потом не выдерживаю, небрежно роняю:
— Как он?..
То, что мое СБ уже в курсе и предупреждать никого не надо, выдает двусмысленное пожатие плечами и затаенный смешок:
— Счастливый, я бы сказал — излишне.
Не спокойствие продолжало нарастать. К смятению чувств добавилась неопределенность, все вместе грозило вылиться в бешенство негодования. В итоге, уже к полудню я являла собой практически чистый гномий порошок, и очень, очень нестабильный. Благо Август затаился, не показываясь на глаза.
Башня канцлера обволокла желанной прохладой.
— Где он?
Мятый, пережеванный, надеюсь не Асакурой? Бор нерасторопно приподнимается, словно раздумывая и падает обратно, в свое кресло.
— Там!
Небрежное помахивает в сторону и неохотно добавляет:
— В подвале!
А потом и вовсе:
— Не трудись, вход он запечатал! Я не знаю, что там!
— Король?
В ответ усталый кивок: «Нет».
Я села напротив, его расслабленность на благо, умиротворила и меня.
— Что делать? — повисло над нами.
Под этим: «Что делать?» сидели долго, канцлер отмер первым.
— Ники, помнишь, в детстве, вы любили с Августом светляков отлавливать?
Угу, ночь была самым отрадным временем суток. В детстве.
— В банку сажали, помню. Эти демоновы светляки не хотели светиться. Даже потом, когда их вытряхивали из банки. На волю.
— Они светились, только скудно, тебя это всегда очень огорчало…
— И?
Алвас Бор нехотя отрывает себя от мебели, скрывается в антресолях и возвращается с белой папочкой. Затем выкладывает ее передо мной на стол.
Черным по белому бегут буковки, складываясь в: «Лириан ал Ланита».
— Дальше что? — спокойно, абсолютно спокойно я задаю Бору вопрос.
— Есть мнение…
Стоп! Довольно!
— Есть мнение, одно и единственно верное. Мое! А будущее: даже не пытайся хоть как-то на него влиять. Убери.
— Тебе стоит с этим ознакомиться.
— Все что мне надо, я знаю и так. На данный момент.
Каждое мгновение мы создаем и обрываем множество вероятностей, линий предопределенности, растим или выламываем веточки древа жизни Хаоса.
— Убери, — говорю я.
— Ты справишься с этим, — попытался оппонировать Бор.
— Ничуть в себе не сомневаюсь.
Мы помолчали еще немного. Белая папка на фоне прочего бумажного мусора терялась, я ласково провела глазами по ряду ровных, образцов выписанных знаков.