Задница Хаоса, в обрамлении барханов на горизонте, смотрелась вполне пристойно. Красиво. Величественно.
Я рухнула на горячий песок, прямо там, где стояла.
Плотно, с головой, закуталась в мантию. В горле першило, в глазах сыро пощипывало. В душе было как в колоколе, у которого вырвали язык. Не звенело.
Дас на руках отнес меня в купальню и жестко тер, оттирал запах, пот, грязь.
До тех пор, пока я не смогла говорить:
— Я в порядке.
Это была ложь. Мы оба сделали вид, что в нее поверили.
В Башне Канцлера, как и следовало ожидать, встречал меня Бор. Застыл низко согнувшись. Что ж, игры кончились.
— Ваше Величество! — он вынырнул из поклона.
— На коронации желаю присутствие совета, старших домов, не входящих в совет и прочих, к кому стоит присмотреться. Список мне предоставишь. Завтра.
— Иностранные гости?
— Нет! Только свои! Оммаж на крови с призывом Хаоса. Пусть лично посмотрит каждого. Сюрпризы мне потом не нужны.
— Ваше Величество, какую дату проставить в отречении короля?
— Какую? А какая у нас сегодня дата? Король ушел, пришла королева. Виват, Адали!
Некоторое время мы смотрели друг на друга.
— Король сделал свой выбор. Я сделала свой! Я буду безупречной королевой.
— Вы — безупречны!
Скажи это Ангелу, пусть посмеется!
— Возьми на себя принца Августа, пока видеть его не желаю. Убери его прихлебателей из дворца. Шагу ступить невозможно, чтобы не наткнуться. Со стариками из совета… решай сам кого уже по домам пора отправлять. Помидоры там, кукурузу выращивать… после Хаоса, сам понимаешь, прибираться придется. Или пусть? Пригласить еще и наследников? Короче, сам решай. И еще: с коронацией не затягивай!
Как и когда появился Асакура — не заметила.
— Забавно было слушать твои рассуждения о точке, после которой нет возврата! Зная, что выбор, любой выбор делается в одно мгновение. Раз! И вектор направленности меняется. Потом уже игры с собой, долгие разговоры с совестью, поиск оправданий! Ты так мучительно, болезненно и искренне страдаешь сейчас! Невольно задумаешься, а не доставляет ли тебе это удовольствие?
— Зачем ты здесь?
«Мне было плохо, но пришел ты и своими словами делаешь еще хуже».
— Поздравить.
— Поздравляй!
«Я пришел и это главное».
А затем он показал мне… что мое одиночество и не одиночество вовсе, а все душевные муки — детские игры.
Не знаю как назвать это? Вечность? Была блестящая ночь, без света, блеск без проблесков. Отражение совершенства, отражающегося само в себе, не иначе. И оно творило.
«Творец», — мысленно шепнул, пояснил, обозначил Асакура. То, что и так было понятно.
Он творил из своей сути себе подобных, любовался, наделял именами. Вместе с именем они обретали свободу и бессмертие. И оставались творить вместе с создателем. Миры, прекрасные миры, целое ожерелье. Жемчужное ожерелье миров на груди вечности. Создавали законы, заселяли тварями разнообразными, диковинными и радовались.
А потом, без перехода, меня погрузило в бездну отчаянья, безысходную непреходящую тоску. Творец ушел. Оставив свои любимые создания, бросил недоделанные миры, созданных для них, бессмертных, не воплощенные души. Творец ушел, когда ему наскучило.
Обреченные на бессмертие остались. Наравне с прочими.
Воспоминания свои на этом бессмертный Аамон прервал. Вовремя.
В общем, не хотела бы я быть на его месте. Ему, в сущности, разделить все это не с кем, вечное одиночество!.. Страшно.
— Пойдешь со мной? Обратно, к Творцу?
Я заглянула в небеса его глаз и сказала:
— Нет!
Для убедительности покачала головой.
— Мое место здесь.
Помолчала. И повторила то, что сказала Бору:
— Я буду королевой Адалин. Безупречной королевой.
«Аамон!»- подозвала его мысленно.
И поцеловала. Не утешая, для удовольствия.
«Я буду рядом».
Так сногсшибательный магистр, глава академии, милорд Асакура, Аранитель, бессмертный Аамон принял мое решение и мой выбор.
Через три дня я вернулась во дворец.
Волнения в столице, так ловко организованные моими оппозиционерами перетекли в массовые гулянья. Стали прибывать подарки от глав иностранных государств, поздравления. Император прислал огромного ледяного дракона.
Лишенный чар стазиса, тот истек влагой и понаделал большую лужу.
Асакура появлялся везде и вовремя, часть дневных дворцовых забот оттянув на себя.