На больших парусниках мне раньше не доводилось плавать, потому удивлялся я всему, что видел. Удивительным образом эта махина, когда распустила свои паруса, рванула вперёд с очень приличной скоростью. Уточнив у дежурной горничной, когда у нас обед, я получил разрешение на прогулку по верхней палубе. Первым делом пересчитал спасательные шлюпки. А то знаете ли, на таких «Титаниках» их может и не хватить в случае чего.
На мой придирчивый взгляд, шлюпок было мало. Зато прочих морских штучек, такелажа (или как оно называется?) имелось в изобилии. Канаты, верёвочные лестницы, какие-то бобины, что-то укрытое брезентом и прочее, и прочее. Мачты, как уже говорил, было три. Не специалист я по парусникам, тем более этого мира. У нас мог припомнить подобное, на чём адмирал Нельсон воевал. Только здесь, конечно, не военный корабль, а грузопассажирский.
Естественно, он был полностью деревянный. Это дерево скрипело, издавая непривычные для моего слуха звуки и немного волновало. В смысле я запоздало решил, что морской корабль не самое надёжное средство передвижения. Они же иногда тонут! Буду надеяться, что маршрут проложен по проверенным местам. И вообще, романтика!
Подошедший матрос каким-то образом определил, что я из тех господ, которые вместе с капитаном обедают, и предложил сопроводить к пункту питания. Пока шли, он ввёл меня в курс дела. Элитных пассажиров всего тридцать человек. Остальных путешественников примерно в два раза больше, но это половина от имеющихся возможностей заполнения. Зато груза полный трюм. Кажется, меня немного надурили, востребовав пять золотых. По словам моряка, на третьей палубе свободных кают стоимостью в пятьдесят серебряных хватало. Впрочем, огорчался я недолго. После полугода на границе хотелось побаловать себя комфортом. Да и пребывание в застенках ещё свежо в памяти. По всему получалось, что я заслужил небольшие морские каникулы.
— Господа, прошу всех за стол, — застал я приглашение капитана.
Группа тех господ, кучкующаяся в холле, стала проходить в кают-компанию. Напротив каждого кресла на столе имелась табличка с именем. Пока искал свою, на пассажиров не смотрел. Примерно понял, что у нас преобладает мужской состав. Женщин всего пять, но они меня никогда не интересовали.
Наконец я отыскал своё место, сел, поднял глаза и так и замер. Напротив меня сидел тот белобрысый парень, который пытался купить место в дилижансе. Парень меня пока не узнал, явно пытался, но не мог вспомнить, откуда ему моё лицо знакомо. Да уж… судьба. Надеюсь, он несильно обидится.
Капитан тем временем заливался соловьём, знакомя нас друг с другом. Я не прислушивался. Прочитал на табличке, что соседа справа зовут Кастор, фамилию не запомнил. Белобрысый — Лиам Эладио. Остальные меня совершенно не интересовали. Гораздо больше привлекло первое блюдо, которое подали официанты. Видимо, традиция такая, кушать лебедя на корабле с символичным названием.
Вообще-то я этого лебедя от гуся не отличил бы, но было вкусно. Гарнир из овощей тоже оказался неплох. После для желающих предложили лебяжий бульон с гренками, затем мясной рулет и напоследок ягодный десерт. В целом обед достойный той суммы, что я заплатил за своё пассажирское место.
Блондинчик по имени Лиам после обеда ненавязчиво увязался за мной. Каюты у нас оказались тоже напротив друг друг.
— Простите, господин, — не выдержал парень, — мне кажется, что мы знакомы.
— Увы, но нет, хотя я и испытываю некоторую неловкость. На станции дилижансов в Приюте рыбака вы спрашивали свободное место. Я не уступил. Но в силу обстоятельств вынужден был вернуться и продолжить путь по морю, — пояснил я. Брови парнишки поползли вверх. — Ещё раз приношу извинения.
— Что вы, не стоит, — ответил белобрысый. — Здесь гораздо удобнее путешествовать.
— Но и дороже, — заметил я.
— Мне дядя прислал на дорогу достаточно средств.
Поскольку заниматься в каюте было нечем, я предложил продолжить прогулку по палубе, ну и побеседовать.
— Я сирота, — делился парнишка своей историей. — Последние три года жил в пансионе. Дядя оплачивал, а сейчас вызвал к себе. Буду у него помощником и секретарём. Он мне обещал платить шесть золотых в месяц.
— Неплохо, — заверил я. — Притом, что проживать ты будешь у него, питаться тоже.
— Я тоже так думаю. Да и на одежду я немного трачу, — смутился парнишка. Только сейчас я заметил, что его гардероб гораздо скромнее моего.
За ужином эта разница между нарядами дам и изысканных кавалеров стала более заметной. И кстати, таблички за столом перетасовали. Мы с Лиамом оказались в конце стола и не сильно этому расстроились. Честное слово, я совершенно не догонял, зачем вот эта вся выставка драгоценностей. Дамы, сидящие за столом, напоминали малый филиал ювелирного отдела. В принципе, было красиво. Женщины и причёски имели достойные. Их служанки, проживающие на второй палубе, неплохо потрудились. Это я узнал от господина Кастора.
О чем беседовать в таком обществе, я не представлял. Конечно, можно было пофорсить и продемонстрировать, что я маг, но не видел в этом смысла. Был бы здесь другой маг, я бы показал, у кого «яйца круче», а среди простых людей выпячивать свою привилегированность не стоило. Мне и общества Лиама хватало. Конечно, после предательства Тео, я относился ко всем с большой настороженностью. Не думаю, что продолжу знакомство с этим парнишкой дальше. Так-то он миленький, симпатичный, некрупный по комплекции. При условии, что он интересуется мужчинами, можно неплохо провести пару ночей и не более того.
Мальчишке было всего восемнадцать. Последние три года он жил в каком-то закрытом месте, где обучали местной бухгалтерии, чистописанию, рисованию и музыке. И какие у нас могут быть общие интересы? Во время прогулок по палубе я с трудом находил темы для разговоров. Повезло, что к нашей компании присоединился господин Кастор.
Этот торговец был заядлым путешественником и много где побывал. Лиам слушал эти истории, с открытым ртом. Я же делил всё на двое. Несильно мне верилось, что мужчина посещал Дальние острова, где процветало рабство. И в боях он якобы побывал, и с пиратами сражался, и вообще весь из себя молодец. Лиам верил, а я оценивал оплывшую жирком фигуру мужчины. Вояка? Ну-ну.
Как бы то ни было, но своими рассказами господин Кастор скрашивал скучное путешествие. А скучным оно стало из-за того, что мы попали в штиль. Капитан сильно извинялся, убеждая, что редко такое случается в конце весны. Переживать не стоит, поскольку течение продолжает нас тянуть почти в нужную сторону. Небольшой крюк получится суток в двое. Зато потом, когда появится ветер, мы прямо-таки рванём, поскольку к силе паруса добавится то самое течение.
Мы с Лиамом сходили на нижнюю палубу, с кормы позаглядывали, пытаясь оценить скорость течения. На месте, безусловно, не стояли, но двигались подобно хромой черепахе.
Три дня продолжалось это мучение. Народ изнывал от скуки. Кажется, только дети, путешествующие с родителями на второй палубе, не скучали. Их визги доносились до нас и очень раздражали. Солнце припекало, воздух не двигался. Какую-то тень давали только обвисшие паруса. Находиться днём в каюте стало невозможно, и все толклись на палубе, развлекаясь неспешными беседами.
Какой я молодец, что приобрёл льняные рубашки! Те красивые шёлковые липли к влажному телу, доставляя дискомфорт. Женщины нашей элитной палубы также перестали кутать себя в многослойные юбки. Одна из дам ещё и смелое декольте демонстрировала. Самцы, кого привлекали эти прелести, чрезвычайно приободрились и курсировали поблизости, осыпая женщину комплиментами, попутно зарабатывая ревнивые взгляды от её мужа и не менее ревнивые от оставшихся четырёх женщин, которым не то было нечего показывать, не то подходящего наряда не имели. Такой вот милый у нас серпентарий образовался.