- Нет, мам, - ответил он. - Я не знаю. Мы случайно сюда попали. Я раньше не видел этого прохода и как теперь отсюда выбраться я даже не предполагаю.
- Может быть, стоит пойти куда-нибудь по коридору? - предложил Саарсат. - А не топтаться на месте!
- И куда? Я же говорю, что заблудился! – воскликнул мальчишка и мне показалось, что он скоро расплачется. Везде могут быть рабы. Не все из них стремятся покинуть своего хозяина.
- Ладно, - примирительно сказал я, -двигаемся вперед, а там по обстоятельствам.
Мы осторожно двинулись по коридору. Малец внимательно оглядывал стены, ощупывал их, тряс головой и что-то бормотал. На тут под нами прошла едва заметная волна вибрации, и он резко остановился, прошептав:
- Что это?
Раздался еще один взрыв, значительно мощнее тех, после которых наступила мертвая тишина. Грохнуло совсем близко от нас, да так, что задрожал пол, на котором мы стояли. И сразу же раздался еще один взрыв.
— Бомбы! Они заваливают шахты! - воскликнул Саарсат не обращая ни на кого внимания.
- Проклятье! Нужно выбираться отсюда!
Мальчишка, как опытный ищейка, принялся рыскать вдоль стен. Вдруг он хмыкнул и замер.
- Там что-то есть, - пробормотал он. - Теперь тихо. Стойте сразу позади меня, пока я не загляну внутрь и определюсь с нашим местоположением.
Он нажал на стену. Панель сдвинулась в сторону, открыв нашему взору грузовой лифт.
- Вверх или вниз? — спросил Саарсат, помогая беглой рабыне перебраться к сыну.
- Ты сам-то что думаешь? — ответил я вопросом на вопрос.
- Что тут спорить? Два спуска вниз, три подъема. Значит мы где-то чуть выше основного зала. Но может статься, что там рабы и...
- Едем на верх! - приказал я, прерывая спор.
Лифт медленно пошел вверх. Раздался пятый взрыв. Он был громче, чем предыдущие. Задребезжала кабина лифта, и он остановился. Стена прямо перед нами треснула и из нее повалил дым.
- Проклятие! Отключили питание! Переходим на ручной режим.
Наагаты очень сильны физически. Но даже для нас крутить ручной вал оказалось
тяжелее, чем мы предполагали. Лифт сам по себе весил прилично, а с нашим весом и того более. Мальчишка, несмотря на усталость, продолжал в панике ощупывать стены, и это несмотря на то, что мы сантиметр за сантиметром стремились вверх. Вдруг одна из плит мгновенно и бесшумно упала вниз, по-видимому, соскользнула в пазы. Мы ринулись в образовавшийся проход.
Внезапно снизу донесся глухой грохот, словно рев вулкана из недр земли. Я машинально покрепче схватил Софи, которая уже бредила в беспамятстве. Пол под ногами ходил ходуном, грохотали камни, рушащиеся с крыши и стен тоннеля.
Через некоторое время камни перестали валиться со стен и потолка. Мы, не сговариваясь, пошли дальше, обходя небольшие обвалы и перелезая через нагромождения камней. Тоннель, по которому мы шли, был сильно поврежден. Я впервые молился богам, если это конечно это можно назвать молитвой, чтобы не рухнул пол или потолок. Если это случится, то мы здесь все умрем.
По мере того, как мы пробирались все дальше от эпицентра взрыва, завалов становилось все меньше и меньше. Наконец мы подошли к грубо выдолбленной в скалах глухой стене, перекрывавшей проход. К последней, как я надеялся, преграде перед выходом из тоннеля.
Мы провозились с ней очень долго, пытаясь определить, как же она открывается. Я видел, как от отчаяния у многих опускаются руки. Но ни я, ни Саарсат не оставляли своих попыток. К тому же и мальчишка вселял на нас надежду.
То ли мои мольбы были услышаны богами, то ли просто везение, но нашему юному проводнику удалось нащупать в стене открывающий механизм. Пара нажатий, и преграда ушла вниз. Холодный свежий воздух, наполненный влагой, тут же ворвался в мои легкие. Минута - и мы стояли перед водопадом. Я с малышкой на руках, Саарсат, десять наших бойцов из охраны, и мальчишка со своей матерью.
Мы выбрались. Мы справились. Мы победили смерть.
Ковалева Софья Михайловна. Крейсер «Страж»
Сквозь сон до меня донеслось тихое пение. Сначала неразборчивое, но со временем всё более и более четкое. Язык был непонятен, но по какой-то причине напев не вызвал во мне настороженность, а наоборот, словно предлагал дружеское участие и покой.
Я невольно заслушалась, утонув в потоке красивой, нежной мелодии. Так уже было не единожды в моем далеком детстве, когда я просыпалась по утренней зорьке и сквозь приоткрытое окно слышала пение матери, занятой приготовлением завтрака на летней кухне. В такие моменты на душе становилось радостно, хотелось как можно быстрее встать и поприветствовать новый день.