Сидя верхом на свежих лошадях, они наслаждались весенним солнышком. Курианская Зона была еще далеко. Если бы не июльская влажность, день был бы просто идеальным. С радостью снова пустившись в путь, они направились по затененному лесом старому шоссе через Озарк и на второй день доехали до приграничных земель Миссури. Дювалье лишний раз продемонстрировала свое чутье на укрытия в еще допораженческих развалинах.
Что до Валентайна, то он прежде, путешествуя, всегда останавливался в заброшенных жилых домах и учреждениях, постоянно испытывая чувство тревоги. Иногда он находил старый, потрепанный непогодой фамильный портрет и, рассматривая изображенных на нем детей, с аккуратными стрижками и заплетенными косичками, пытался представить, какая участь постигла членов этого семейства. Эпидемия одержимости, захлестнувшая мир в 2022 году, унесла жизни большинства из них. Война и сопутствующие ей несчастья расправились с остальными. Он видел смерть так часто и так близко, что удивлялся, как вообще кто-то из землян Старого Времени выжил, сохранив здравый рассудок. Население в первые годы курианского правления составляло десять — пятнадцать процентов от его численности до 2022 года, причем особенно сильно это коснулось городов. Валентайну однажды довелось путешествовать вдоль реки Арканзас, в районе Литл-Рока, по территории, пострадавшей от ядерного взрыва. Природа там возродилась, но не люди. Деревья и трава росли среди голых столбов, балок и каменных развалин, но окрестные жители обходили это место стороной, как будто на нем лежало проклятие.
— Что у нас завтра? — спросил Валентайн после того, как они позаботились о лошадях.
— Мы теперь одна команда, Валентайн, — сказала Дювалье, занося седла внутрь их пристанища. — И вместе принимаем решения. У тебя для этого достаточно ума.
— Похоже на комплимент.
— Ты не дал мне договорить — я хотела добавить: «в большинстве случаев». Я подумала, нам стоит остановиться в форте Спрингфилд. Это последняя остановка на границе с ненаселенными землями. Тот старик из депо в Оклахома-Сити говорил, что «нацисты» передвигались на поезде, так ведь?
— Да. Он также упоминал, что отсюда на запад протянут новую железную дорогу.
Алиса пристроила седла и вытащила из рюкзака банку какой-то мази. Окунув в нее тряпку, она счищала дорожную пыль с седла. Валентайн занялся обедом. В дело пошли продукты, которые они захватили в Рю-Холле. Свежайшие летние овощи он очистил и покрошил в котелок, где варился цыпленок.
— У любого задания, Валентайн, есть три стороны, — сказала Кошка, начертив на земле треугольник, углы которого обозначила буквами. — Быстро, безопасно и правильно. Действуя в КЗ, ты выбираешь любые две. Можешь делать что-то быстро и правильно, но пожертвуешь безопасностью. Или — безопасно и правильно, но медленно.
— Остается: быстро и безопасно.
— Так и поступает большинство Котов. Прежде всего — быстро. Лично я предпочитаю какое-то время сживаться с заданием. И когда наступает момент действовать, я уже знаю, что и зачем я делаю. Эта твоя ниточка — рассказ старика из депо — все, что у нас пока есть. По крайней мере, в этом районе. Я бы не рискнула бродить по горам Смоки, где я не знаю ни одной души.
А на равнинах ты кого-нибудь знаешь?
— Как поется в той песне? «У меня есть друзья в низинах…»? Конечно, Валентайн. Не все в Гулаге предатели.
Валентайн прикрыл небольшой котелок, висящий над костром, который они развели в старом корыте из нержавейки, поставленном на два шлакоблока.
Дювалье развернула карту прежних Соединенных Штатов.
— Мы знаем, что Генерал передвигается на поезде, так? Они пока не внедрились на Свободную Территорию, хотя, подозреваю, именно это они и задумали. Вероятно, у них пока на это нет сил. Они направились к северу от Оклахома-Сити. У куриан нет надежной железной дороги с востока на запад южнее Айовы и Небраски. Твои бывшие дружки Волки устроили курианам настоящий ад между Канзас-Сити и Сент-Луисом — те даже и не попытались восстановить линию. В Канзасе или Небраске они могли повернуть на запад, к Денверу или другому населенному пункту в Скалистых горах. Я не думаю, что они вернулись на восток. Иначе зачем было сначала двигаться на запад?
Валентайн взглянул на карту.
— Севернее Оклахомы они могли свернуть на Уичито, Джакшэн-Сити или даже на Линкольн. На первый взгляд кажется, что Линкольн — это далековато, но если бы я хотел закрепиться в этом районе, нацеливался бы на Айову. Похоже на то, что когда-то давно под знаменами «Ломаного креста» воевала достаточно большая группировка. Наверное, они хотят возродить ее. Множество предателей осели в Айове, подаренной им в награду за оказанные услуги. Нам пришлось очертить вокруг Де-Мойна круг диаметром в двести миль — так называемое Медное Кольцо. Теперь, я думаю, у этих квислингов уже выросли дети. Вероятно, они хотят, чтобы сыновья и дочери встали на сторону куриан.
Дювалье задумчиво рассматривала карту.
— Занятно: никак не могу представить этих ребят во главе большой армии. Они мне кажутся скорее секретным элитным подразделением. Вообще-то, если это настоящее войско, тем лучше для нас. Мы их сможем вычислить и, чем черт не шутит, даже внедриться. Очень может быть, что это своего рода ответ куриан нашим Медведям — мощные отряды головорезов, чтобы колоть орехи там, где куриане не хотят подвергать риску своих Жнецов.
— Наемники вместо Жнецов? Ну что ж, тебе попались Жнецы, мне — люди. Может, это их версия команды прикрытия? Люди подменяют Жнецов днем, когда те спят, а Жнецы орудуют по ночам.
— Эта схема у них давно действует, Валентайн.
— Но они могут ее совершенствовать.
— На той горе, где мы с тобой встретились, я слышала, как Жнецы совещались. Это значит, что они не подчиняются одному и тому же Хозяину.
Курианский Хозяин управлял своими Жнецами посредством некой связи, той самой, через которую получал питательную энергию от ауры убитых Жнецом людей.
Пока Валентайн не видел в этих предположениях смысла.
— А что, если группа Хозяев решила разделить между собой ответственность за риск в борьбе против общего врага? Каждый из них отправил по одному своему Жнецу в общий отряд быстрого реагирования, чтобы… Нет, черт, это какая-то глупость. Чем дальше Жнец от курианина, тем слабее их связь.
Дювалье кивнула:
— Значит, курианам приходится много путешествовать. А это рискованно. Как только они обоснуются в своих укреплениях, ничто на свете не заставит их выйти оттуда. Они самые большие трусы на свете.
— Ты права. Это все непонятно. — В животе у него заурчало от запаха готовящейся пищи. — А вот что я понимаю, так это свой желудок. Давай-ка поедим.
Они принялись за хлеб и суп и какое-то время сосредоточенно жевали. На десерт у них были ранние сливы, и они соревновались, кто точнее и дальше выплюнет косточку. Валентайн выиграл в расстоянии, зато Дювалье плевалась с завидной меткостью. Они смеялись над винного цвета разводами на липах обоих. Нарезвившись вволю, словно дети, они наконец улеглись спать.
— Как ты стала Кошкой? Ты всегда была такой непоседой или это результат тренировки?
— И то и другое. Я выросла в курианской оккупации, в Эмпории, в Канзасе. Это городок на полпути между тем, что осталось от Топики и Уичито. Моего папу увели бог знает куда, в какой-то трудовой лагерь. Мама шила рабочую одежду. Эта часть страны называлась Гулагом Великих равнин. Я когда-то думала, что «гулаг» — это такое горячее кушанье, а потом мне сказали: это концентрационные лагеря. Моя мама была слишком молода и красива. Кое-кто из общества наведывался к ней. Общество — так мы называли Квислингов. За это она получала еду и разные вещи. Но я ненавидела эти визиты.
— Можешь не рассказывать, если не хочешь.
— У меня по сравнению с тобой преимущество. Я читала твой Q-файл. А ты обо мне ничего не знаешь. Разве только, что я спасла однажды твою задницу, а потом тебя завербовала. Я стала создавать проблемы, разнюхивая повсюду, выслеживая парней из общества. Они так задавались перед другими поселенцами, разъезжали на машинах. Господи, как я их ненавидела. Я начала устраивать пожары. Стала настоящей поджигательщицей.