«Старею», - подумал командир и попытался вспомнить что ему снилось. Но сон уже провалился в глубины подсознания, став зыбким и неразборчивым. И здесь он ясно понял, что снилось ему не что-то, а продолжение такого же неясного, но остро тронувшего душу сна. И стоило этому факту оформиться, как он вспомнил, целиком и полностью, тот сон, который столь сильно задел струны его души в другом месте и в другое время. Впрочем, время недавнее, тогда, на пути в этот город.
Вагнер вспомнил, что выдавило слёзы из его закостеневшей души: его отец был музыкантом - пианистом. Он часто играл по вечерам, играл просто для своего удовольствия. В тот раз из его кабинета доносилась особая, ни на что не похожая музыка - возвышенная, тяжёлая - лёгкостью грозовых облаков и яркая - светом рассекающего эти облака солнечного света. Не в силах противиться, Вагнер пошёл на её звук, а после долго стоял в дверях отцовского кабинета, вслушиваясь в удивительную музыку.
- Что это Отец? - спросил он, тогда ещё десятилетний мальчишка, пусть и не по годам смышлёный и любознательный.
- Это Бах сынок, ноты написал мне один знакомый заблудший. Удивительная музыка, не правда ли?
- Да, - согласился мальчик, - но она мне не нравится. Она, она... - не смог он выразить свои мысли.
- Она заставляет стать выше, - начал отвечать за него отец, - а становиться выше не всегда хочется, ведь это труд, лишения и награда за рост далеко не всегда приходит сразу, а то и не приходит совсем. Музыка, которую ты слышал, лишает тебя оправданий, каждая её нота рассказывает тебе, чего ты лишишься если не захочешь идти вверх, не захочешь возвыситься, отказаться от своих слабостей и низких желаний. Ведь всегда спокойнее не знать.
- Я достигну вершины духа отец, достигну, как ты и учил меня, - гордо и уверенно ответил мальчишка.
На этом сон закончился, хотя нет, не сон - воспоминание. В первой же его части, той которая вызвала слёзы, он просто стоял и трепетал от звуков музыкального инструмента.
«Так почему я плакал тогда?» - задал себе вопрос мужчина. И тут же получил на него ответ. Ему ответил десятилетний мальчик, что с трепетом слушал странную инопланетную музыку.
«Она отвергла тебя... Та музыка. Ты всё напутал и не все лестницы вверх ведут к свету».
Вагнер поразился своим же мыслям, а после...
- П-р-р-р, - раздался с улицы бодрый голос возницы. Точнее не возницы, а играющего его роль соратника. А после через тонкую деревянную стенку экипажа до слуха донёсся диалог:
- Вы от «Кристиана и сыновей»? - голос не столько спрашивал, сколько констатировал факт.
«Охранник», - понял Вагнер.
- Да, вероятно будем снабжать вас весь этот месяц.
- Надеюсь ваше качество продуктов не хуже «Северных складов», - явно для поддержания разговора, спросил охранник.
- То же качество, откровенно говоря. Что к нам, что на «Северные склады» овощи и фрукты приходят с Салема. При этом мы не конкурируем, клиенты разные: они обеспечивают провизией заведения вроде вашего, а мы работаем на мелкооптовую торговлю.
- Верно, верно, - шелестя бумагами, ответил охранник, - надеюсь они оправятся после пожара.
- Оправятся, не сомневайтесь. Досматривать груз будете?
- А надо? - немного насмешливо, спросил страж.
- Не знаю, у вас вроде как военный объект.
- Будь вы непонятно кто, всё бы досмотрели, а так, смысл то. Вам прямо и налево, если ворота приёмного склада будут закрыты, просто постучите.
- Да, хорошо, спасибо.
«Всё верно, зачем разводить лишнюю бюрократию, - подумал Вагнер, - и дело не в их беспечности, а в продуманности с нашей стороны. Устроить пожар на складах. Проследить с кем они заключат новый контракт. И всего лишь приехать заместо нового поставщика, предварительно позаботившись о его опоздании. И нет тех подозрений, которые бы возникли, привези провизию из Северных складов незнакомые люди. Впрочем, досмотр для нас также не проблема, специалисты по контролю сознания в отряде имеются».
«Боги, что же мы делаем? - возникла в голове невесть откуда взявшаяся мысль. Мысль странная, ведь совесть не мучила командира Тёмного легиона уже лет двадцать. Давно «ампутирована», как мешающая работе.
«Это всё этот глупый сон, совсем выбил из колеи», - успокоил себя Вагнер и тут же осёкся, словно застав себя за порчей чего-то невероятно важного.