– Обещаю, ты выберешь кино. И мороженое!
– Но мне не в чем спать, – шутливо ломалась я, хотя в душе уже согласилась.
– Я дам тебе что-нибудь из своей одежды, – злилась она.
Терпение и Джоан – несовместимые вещи.
– Это неудобно как-то.
– Ну, спи голой, – она сказала это немного громче, чем обычно.
Двое парней, которых мы встретили на выходе из аудитории, обернулись.
– Я ем на завтрак только оладьи с клубничным джемом.
Джоан остановилась и посмотрела на меня.
– Ты говорила, что не любишь клубнику!
– Ладно-ладно, ты меня поймала, – рассмеялась я. – Только не поджигай меня!
– О, я бы с радостью, только ты не загоришься. Ну, так что?
– Я останусь у тебя и без мороженого, оладьев, джема и прочей ерунды, – улыбнулась я.
Джоан радостно подпрыгнула на месте.
– Может, и на кафе согласишься? – продолжила она наступление.
– Ну нет, но историю я и правда отложу. Тошнит уже. Лучше потренируюсь на стадионе. Кажется, Питер и Томас пошли туда.
– С занудами? Еще не легче, – выдохнула Джоан.
Договорившись встретиться уже на истории, я направилась в раздевалку.
Студенты Академии с шумом вывалились в коридор. Я оглядывалась по сторонам и надеялась не встретить Клауса, ведь мало кто знал, что мы были знакомы, и что именно он притащил меня в Академию. Это могло сыграть со мной злую шутку и выставить в не лучшем свете.
И только добравшись до женской раздевалки, я облегченно выдохнула. Уж тут-то его точно не встречу. Хотя…зная Клауса, я бы не удивилась. Вокруг него толпами вились студентки всех курсов. Поэтому он позволял себе несколько больше, чем остальные парни. И упаси меня Смерть, если хоть одна из его поклонниц увидит нас вместе!
В соседнем ряду старшекурсницы после занятия бурно обсуждали все подряд.
– Папа пришел сегодня только под утро, говорит, ночью случилось что-то ужасное. Человек сам себя зарезал, искромсал полностью, даже пальцев на ногах не оставил!
– Фу, Элис, какая мерзость!
– Но Хранитель говорит, что это не похоже на обычное самоубийство, не мог человек так себя мучить! Кровища по всей квартире.
– Жуть! Прекрати! – хором произнесли ее подруги.
– И никаких следов посторонних! В общем, всю ночь искали и ничего не нашли. Сказал, чтобы я вернулась домой сразу после занятий.
– Ой, ну какой-то психопат себя убил, и что теперь? Всем запереться? Ерунда какая-то.
– Не знаю, но выглядит все очень странно!
– Да ну тебя, нагнала жути. Нигде в новостях ничего подобного не было, нас бы предупредили.
Девушки вышли из раздевалки, а я так и застыла возле шкафчика со своим именем. Уже в третий раз за день слышу, что в городе творится неладное. Похоже, предупреждение стража – не пустые слова, и, наверное, нам с Джоан не стоит сегодня задерживаться.
На стадионе дул холодный ветер. На другом конце поля я увидела трех сокурсников, которые тоже коротали время за тренировкой. Отлично, разомнусь и пробегусь до них, позанимаемся вместе. Хорошая разрядка после выходных за зубрежкой.
– Леди, решила разбавить нашу мужскую компанию?
Томас стоял рядом с грузным Питером, и от этого казался еще меньше.
– Вы не против?
– У меня как раз нет противника, – отозвался кудрявый Билли Бэнкс, еще один сокурсник на скамейке. – Только подожди немного, я приду в себя. Том залепил мне своей молнией прямо в грудь.
– Ты вообще не старался! В Пита я еще ни разу не попал.
При комплекции нашего зазнайки сложно было промахнуться. И Томасу явно не стоит так кричать об этом.
Я села рядом с Бэнксом, и услышала громкий смех позади себя.
– Дин, неужели это правда? Клаус не врет?
Я закатила глаза и выдохнула. Мои однокурсники не нашли другого места для тренировки? Или они встали сюда специально?
– Чистой воды.
– Ты мне не веришь? – послышался голос будущего Советника, который, очевидно, рассказывал очередную невероятную историю.
– Клаус, как тебе можно не верить? – отозвался женский голос.
Я обернулась. Ну, конечно, Клаус Берч, как всегда, в центре внимания. Но еще хуже встретить его надменного приятеля Дина, сына Энтони Рида. Он единственный, кто с детства знал о своем будущем, ведь правление переходило к нему по наследству. Клаус познакомил нас, но общение как-то сразу не задалось. Как будто Рид испытывал ко мне неприязнь. А может я много на себя беру, и это всего лишь обычная гордыня.