Дэнни собрался с мыслями и кивнул:
- Давай сделаем это.
Сет действительно гордился им — пока Дэнни не бросился к краю патио и не выплюнул свои кишки на чистый снег.
- Вот и смирись c этим, брат, - Сет хлопнул его по спине. - Не волнуйся. Мы тебя прикроем.
Дэнни вытер рот тыльной стороной ладони.
- Я в порядке.
Погрузившись в две машины, они поехали в больницу. Анна Мэй Купер родилась часом позже, что сделало ее появление на свет кульминацией их Рождества. Мать и дочь прошли через это с честью, в то время как громкий клан Куперов ликовал, заработав неодобрительные хмурые взгляды от медсестер.
В последующие дни новорожденный ребенок наполнял дом радостью. Для Сета это было горько-сладкое ощущение. Он оставался раздражающе неуравновешенным. Все обходили его стороной. Лишняя передышка была приятной, но он не мог избавиться от гнетущей потребности в чем-то... где-то... или в ком-то. Сет списал бы это со счетов, потому что в это время года у него всегда все путалось в голове. Но он чувствовал себя так, словно вырос из собственной кожи.
После праздников всё наладится. Должно наладиться.
Наконец наступил Новый год — вместе с жутким похмельем. По крайней мере, его братьям жилось не лучше.
Он собрал свои принадлежности и приготовился вернуться в город к нормальной жизни, радуясь, что отпускное заточение с его благонамеренной семьей подошло к концу. Потом он провел выходные, приводя в порядок свой особняк и пытаясь погрузиться в работу. Но продолжающаяся пустота тяжело давила на него. Где же тепло и радость? Он оставил их в Лос-Анджелесе. С Хэвенли, которая постоянно вторгалась в его мысли.
Как она провела Рождество? Встретила Новый год? Неужели она праздновала в постели Бека?
В понедельник утром, когда он стоял под душем, его мысли снова обратились к голубоглазой красавице. Еще до того, как он наклонился, чтобы вымыть яйца, его член встал по стойке смирно. Отказываясь дрочить еще раз, Cет выключил горячую воду и позволил ледяным брызгам окатить его тело, пока его нетерпеливый орган, наконец, не сдался. Когда он вышел и посмотрел на свое отражение в зеркале, на него смотрело незнакомое лицо с пустыми глазами.
- Что, черт возьми, с тобой не так?
Ничего бессмысленного, несложный секс всё вылечит.
Должно быть, так оно и было. Между горестями Лиама, хитростями Хэвенли и всей этой семейной близостью, он не спал уже несколько недель. Пора исправить это дерьмо.
Он шел по своему рабочему дню, его мысли уже были заняты вечером и тем, что он сделает, чтобы избавиться от этого недуга. После замороженного ужина перед телевизором он посмотрел на часы. Почти девять. Пора найти свои кожаные штаны, отправиться в «Граффити» — его странный дом вдали от дома — и снова взять под контроль свою жизнь.
Двадцать минут спустя он сидел на табурете, впитывая осязаемый гул, исходящий от домов и саб в подземелье, и вдыхая пьянящий запах секса.
Джемма, саба с волосами цвета виски и бледно-зелеными глазами, бочком подошла к нему.
- Я уже начала думать, что вы покинули нас навсегда, сэр Сет.
Хотя у него и не было возможности поработать над ней, она определенно была на его радаре до того, как сигнал бедствия Лиама вывел его на запад. Джемма была в его вкусе — на несколько лет старше, опытнее и не интересовалась мастером на полную ставку. Несколько недель назад он страстно желал, чтобы она была под его контролем и в его постели. Его нетерпеливый член оцарапал молнию в тот момент, когда он увидел ее стройное, полураздетое тело. Теперь он даже не дернулся.
Очень плохо. Этот ублюдок у него между ног будет счастлив.
Он кивнул в сторону Джеммы.
- Хорошо здесь.
- Если вы ищете кого-то, с кем можно поиграть, я с радостью помогу вам, сэр.
Да, он собирался двигаться дальше к чертовой матери и перестать отдавать свою ментальную силу Хэвенли. Он найдет в себе силы подчинить Джемму - или кого-то вроде неё - своей воле.
- Тогда на колени, девочка.
Самодовольная улыбка, которую Джемма послала ему из-под своих темных ресниц, и ее грациозное скольжение по полу были согласием, в котором он нуждался.
Так как же случилось, что менее чем через сорок пять минут, когда Джемма все еще была привязана к его кровати, хорошо оттрахана, с розовой задницей, он жаждал освободить ее, отказаться от своего обычного роскошного ухода и пойти домой?
Потому что единственная женщина, которую он хотел видеть обнаженной и находящейся в его власти, была за тысячи миль отсюда.
Точно по сигналу, ужасный фильм в его голове с участием Хэвенли снова заиграл во всей своей полноте.
Очевидно, возвращение в свою квартиру, привычный распорядок дня и сексуальная жизнь не излечили его.
Какого хрена ему теперь делать? Он мог бы снять трубку. Черт, он может успеть на следующий самолет. Но какими бы сильными ни были его чувства к Хэвенли, они не изменили ее чувства к Беку. Он должен дать себе время. Смириться с этим и двигаться вперед.
После бесконечного потока бессмысленных дней январь подходил к концу. Сет избегал «Граффити» и приобрел навязчивую привычку ходить в спортзал утром и вечером. В промежутках он тонул в работе, избегая случаев измены супругов ради выгоды и денег. Между эндорфиновыми и адреналиновыми скачками ему удавалось пережить каждый день и достигать истощения каждую ночь.
Но не заняло много времени, прежде чем его дешевый побег перестал работать. Его стабильно оплачиваемый бизнес рухнул, и он не мог заставить себя насрать на это. Вместо этого он начал искать какой-то другой способ заполнить время и пустоту. Началась бессонница. Поскольку он ненавидел рекламные ролики, у него было два варианта: лезть на стену или предаваться бессмысленным фантазиям о Хэвенли.
Напряженно, но пустая личная сексуальная жизнь победила.
Жуткая метель возвещала начало февраля. Наконец тоска Сета взяла верх над его гордостью. Его почти не волновало, что Лиам даст ему порцию дерьма за то, что он уклонялся от звонков с самого Рождества. Он не мог больше не слышать о Хэвенли.
Вздохнув, он набрал номер Лиама и извинился за то, что был “занят”. Его старый приятель мучил его в течение двадцати минут событиями в доме Хаммерманов/О’Нилов/Кендаллов, беременностью Рейн и их первым праздником в новом доме. Все это время Сет сгорал от желания услышать новости о своем ангеле...
Его старый друг, наконец, сделал паузу, позволяя тишине между ними неловко растянуться. Потом Лиам вздохнул:
- Давай, вперед. Спроси меня.
Сет не стал притворяться застенчивым:
- Как она? Скажи мне сейчас, или я врежу тебе в следующий раз, когда увижу.
- Ты можешь попробовать, - Лиам от души рассмеялся, но тут же посерьезнел: - Ты уверен, что хочешь это знать?
- Господи, чего ты хочешь? Я вел себя как идиот. Придурок. Я ошибся. Просто скажи мне.
- Скажи, что ты сожалеешь, - издевался Хаммер на заднем плане.
- Отвали, - проворчал он. - Мне нужно знать.
Он представил себе миллион причин, по которым Лиам тянул время, начиная с того, что дергал его за цепь ради забавы, и заканчивая побегом Хэвенли с Беком.
- С ней все в порядке. Даже лучше, чем в порядке. Я ведь предупреждал тебя, что случится, если ты разозлишься и оставишь ворота открытыми, не так ли?
Сердце Сета остановилось.
- Она и Бек действительно вместе?
- У них свидание.
Он крепче сжал телефонную трубку. Двухтонный груз на его груди становился все тяжелее.
- И?
- Она кажется счастливой. Бек уж точно. Ты, мой друг, тоже мог бы им стать, если бы остался.
Так что надежды не было никакой. Он ничуть не удивился. Но все равно было чертовски больно.
- Она не дала мне повода для этого...
- Она также не дала тебе повода уйти, - настаивал Лиам. - Если ты хочешь быть частью жизни Хэвенли, ты должен заслужить свое место в ее сердце.
Резкое замечание Лиама попало в болезненное, идеальное яблочко.
- Ты только что сказал мне, что она занята. Я не увожу женщин.
«И я не могу заставить её хотеть меня».
Банальности его друга о том, что нельзя сдаваться, влетали в одно ухо и вылетали из другого. Сет повесил трубку через несколько минут, чувствуя себя еще более обескураженным, чем обычно.
Начало февраля было полно безумного, бессмысленного дерьма, но теперь он видел сердца, цветы и влюбленных повсюду, пока приближался День Святого Валентина. Сет старался не сойти с ума. Каждый монотонный день перетекал в долгую, несчастную ночь, в которой он проваливался в прерывистый сон, только чтобы, задыхаясь, проснуться с кулаком, зажатым вокруг его члена, и именем Хэвенли на губах.
Пропустив мессу и семейный ужин в прошлое воскресенье, Cет попытался забыть о своей угрюмости и навестить маму, прежде чем отправиться в офис. Он избегал ее, потому что не хотел ее допроса... но, возможно, пришло время для ее мудрого совета.
Войдя в парадную дверь, он услышал женский стон из кухни. Дерьмо. Неужели она упала? Обожгла себя? Или получила травму, пытаясь передвинуть чертов холодильник, чтобы снова убраться за ним?