Сначала всё шло так, как и ожидал Лёшка. Связь с местными удалось установить тем же вечером, хотя их аппаратура и была слабой, так что переговорить получилось лишь с ближайшим крупным поселением. Они сразу откликнулись на позывные старого гимна, а узнав, что нас всего трое, пригласили к себе, радуясь, что их нашли, и теперь они вернутся к цивилизации. И мы оставили корабль. Хорошо ещё, ничего о нём не сказали: Эл настоял, объясняя всё тем, что, если местные узнают о корабле, то захотят увидеть его, и им придётся показывать и грузовой отсек, а там ведь его любимые образцы, которые нельзя расконсервировать.
– Местные подумают, что мы от них что-то скрываем, – с привычным и так надоевшим мне смущением говорил биолог. – Катер у нас большой, а местные разницы между настоящим кораблём и планетарником наверняка не знают.
– Ладно, – согласился Лёшка, на самом деле очень желая похвастаться нашей техникой, но тоже понимая, что лучше повременить. Кораблик-то у нас уже отработал своё. Я же вообще не хотел особо откровенничать перед местными.
– Загружайтесь. – Лёшка включил пульт катера. – Эл, ты уверен, что твои образцы не стухнут? Неохота вернуться и застать вместо корабля вонючую помойку.
– Это не образцы, а эмбрионы! – возмутился биолог и показал запястье: – У меня на ком все данные выведены, я постоянно контролирую.
Мы летели над густым, совсем земным с виду лесом, потом над посёлками, еле успевая зацепить взглядом деревянные и каменные домики, совсем небольшие и чем-то неуловимо нас смущавшие, повозки на узких и странно неровных дорогах, наполовину убранные поля – здесь как раз был конец лета.
Часа через два показался городок, в котором нас пригласили остановиться. В нём уже были довольно большие – в два-три этажа – дома, ухоженный сквер, белёное здание администрации с несколько странно выглядевшими здесь дорическими колоннами небольшого портика. На площади перед ней мы и сели, немного смущаясь довольно большой толпы встречающих и готовясь к чему-то вроде торжественных речей. Почему-то жители потерянных колоний всегда проводят первую встречу одинаково.
Катер сел, его окружила толпа ярко одетых людей. Едва мы вышли – все трое, как идиоты, – нас обступили и вроде бы вежливо, но не давая сделать и шага в сторону, повели в здание.
В большом светлом зале нас встретил довольно высокий, жилистый и полуседой человек с властным взглядом желтовато-серых глаз.
– Приветствую представителей Земли!
Наши переводчики слегка запаздывали, и он, поняв это, стал говорить медленнее:
– Мы рады гостям с нашей прародины! Сейчас отдохните, а вечером будет праздничный ужин!
Нас снова вежливо, но властно повели куда-то, и вскоре заперли в небольшой, удобно, но скромно обставленной комнате на третьем этаже администрации.
– Влипли… – я, насмотревшись записей Ниссы, расстроенно сел на жёсткую деревянную кровать.
– Не выдумывай! – Лёшка всегда отличался избытком оптимизма. – Они пока сами в шоке, так что всё нормально. Эл, это можно есть?
– Не знаю, анализатор-то в катере остался. – Биолог отвлёкся от кома – опять перепроверял состояние своих образцов – и взял с подноса яблоко с заметным синеватым отливом. – Цвет природный, видно, местная мутация. Сейчас попробую.
– А если сдохнешь? – грубо поинтересовался Лёшка.
– А что ты предлагаешь? – неожиданно резко ответил Эл. – Нам в любом случае придётся есть местную пищу. И лучше, чтобы, если что, пострадал я, чем вы. Я даже катером плохо управляю.
– Дурак, – махнул рукой Лёшка. – Делай, что хочешь. Что решать будем?
– Ждать. – Я пожал плечами. – И не трепаться особо.
– Уже начали. – Лёшка усмехнулся. – Эл, как яблочко?
– Вкусное. – Биолог рассматривал огрызок. – И безопасно для нас. Местные-то их едят. Налетайте!
Торжественный ужин начался часа через два: сутки на планете длились немногим больше девятнадцати стандартных часов, и вечер наступил для нас слишком рано, особенно для Лёшки. Ну ничего, это обычное дело . Длина суток на разных планетах не бывает одинаковой, нас и не к такому приучали. Неделю без проблем выдержим. А вот общаться с такими людьми, какие собрались на банкет, точно нигде не учат, даже контактёров. Это только с опытом приходит.
В освещённом тусклыми электролампами зале были одни мужчины, в основном подтянутые и с холодно-властными взглядами. Они демонстративно высокомерно рассматривали нас и наверняка замечали любую мелочь. От них не исходило так ожидавшейся мной неприязни, но и особой радости, на которую рассчитывали Лёшка с Элом, – тоже. Все присутствующие словно решали сложную логическую задачу, одним из условий которой оказывались мы трое. И при этом все они старались соблюдать древний земной этикет.