Ситуация резко улучшилась, но 3д Паттерн на мой визард мне никто не вернет, и я, больше не сдерживая себя, зарядил Энтони пинок в лицо, быстро подняв свою ногу к его голове. Но не смотря на то, что мой вероятный родственник был плотно занят болевыми ощущениями, он среагировал!
Резко пригнувшись, он пнул меня ногой в живот. Энтони был очень быстр, и я пропустил этот удар. Сжав зубы от боли, я кинулся к нему, закрываясь локтями от его пинков и левой, схватил его за правую руку и вывернул ему его вывихнутую кисть.
Энтони стало очень больно, и он пронзительно заорал. И попытался вырваться. Я не стал его удерживать. Его бросило в сторону. Настя сделала попытку подхватить брата, но не удержала, и они вместе с ним упали на пол.
— Ты! Животное! — Настя оттолкнула меня, отвергнув мою попытку помочь ей подняться, развернулась к Энтони, тот был в сознании, держал и руку, утирая слезы из глаз, одновременно и, вроде бы, не собирался больше на меня нападать.
Я шумно выдохнул воздух из груди, делая повторную попытку за этот вечер успокоиться.
— Не звони мне больше, придурок! — Настя успокаиваться не собиралась.
— Пошли, я проведу вас в домовой восстановитель, — Энтони явно требовалась помощь, и мне было интересно, согласится ли он, чтобы я провел его в процедурную, как в тот день первой аварии.
— Да пошел, ты! И без тебя обойдемся! — Настя, с поднявшимся Энтони, уже выходила в открывшуюся ей на встречу дверь.
Выйдя на порог, Энтони повернулся ко мне:
— Думаешь, ты остановишь работу программы и все изменится, Нет, ты ошибаешься! Очень, очень сильно ошибаешься! И ты поймешь это очень, очень скоро!
Я махнул рукой им вслед, мне некогда слушать пьяные угрозы и вернулся к консоли. Смерть тридцати трех, а если считать и вчера, то тридцати четырех человек! Они и сами сейчас справятся, а мне надо остановить этот поток черных напоминаний, так радующий Энтони.
Я посмотрел на экран, определил номера задач подлежащие закрытию:
— Остановка процессов, номера 589380458, 8043269005, 9276000157.
— Процессы остановлены.
Я подошел к входной двери и закрыл ее. У меня были все основания не идти спать сегодня, а заняться программированием и убрать последствия действий программы помощника из сети и, заодно, решить, что же мне делать теперь с таким-то «помощником»!
Глава 21
А судьи — кто?
31 неделя. Вторник.
Утром я проснулся в прекрасном настроении. Я был уже старшим инспектором, руководителем рабочей группы с особыми полномочиями в решениях по страховым случаям, и у меня еще оставалось свободное время для решения семейных дел. Сегодня у меня с Эдосом свадьба! Мы регистрируем пару и подаем заявление в СЭС на разрешение генного соединения и рождение ребенка! Еще вчера мы договорились с моими родителями и родителями Эдоса провести регистрацию нашего бракосочетания по полудню.
Завтрак, приготовленный Эдосом, ждал меня на столе. Мой любимый ушел на работу по раньше, чтобы до нашей свадьбы пообщаться с полицейскими инспекторами, ведущими расследование. Я договорился с Никосом, и он смог обосновать необходимость финансирования проверки черных ящиков всех машин, участвовавших в столкновении, за счет бюджета полицейского аппарата.
Мы возлагали большие надежды, что грамотный технический персонал полиции сможет квалифицировать аномалию постороннего вмешательства. Но, кроме как обнаруженных двух случаев сбоя программного обеспечения в первых авариях, других неадекватностей больше не было. Выходило все так, что рулевики, одновременно и сразу, на всех дорогах, удесятерили свой беспредел и превысили возможности автоматики каров по предотвращению аварий.
За завтраком я включил визард и вывел на него окно почты. Открывая письма страховщиков, я убедился, что поток отчетов по авариям, происходящих на территории нашей родины, не иссякал ни вчера, ни сегодня ночью. Аварии происходили повсеместно и, практически, во всех мегаполисах и не только. Одно происшествие случилось в сельской местности, где какой-то придурок решил пойти на обгон, работающего в поле комбайна, и правым колесом кара влетел в работающие жернова.
Весь этот поток аварий надо было структурировать и фиксировать в виде, удобным для анализа или представлении в презентации.
Еще в воскресение я посадил на это дело Ващеева, который делал подсчеты и графики с визуализацией по географии в количестве аварий и времени их возникновения, сумм выплат по ним. Каждые два часа он присылал, оформленные презентацией, данные мне.
Последний, крайний файл от него был за сегодня, чуть-чуть позже девяти часов. Я добавил в него график по снижению финансовых потерь, за счет отказов страховых выплат, переслал презентацию шефу на почту и набрал его номер.
— Доброе утро, Пантелей.
— Да какое там доброе, сколько уже?
— На девять утра — более трехсот отчетов, двенадцать смертельных случаев, выплаты суммарно около трех месячных страховых взносов по Центру.
Шеф зловеще молчал. Потом посмотрел на меня и выпалил, не скрывая раздражения:
— Ты понимаешь, что еще неделя таких аварий и наша зарплата за год будет меньше, чем у Гульки член, причем Гулька это, здесь, женское имя! — шеф почти орал.
Я опешил, не ожидая такого поворота разговора, и не решился ничего сказать.
— Ты делаешь хоть что нибудь? — он зашипел на меня гадюкой.
— Пантелеймон, — обратился я к начальству, сделав успокаивающую паузу, — мы перестали оплачивать восстановление в авалетотутографе, пострадавшим нарушителям дорожного движения, даже если они находятся при смерти, и одно только это, уменьшило наши расходы на пятнадцать процентов.
Последовавшие за этим смерти повлекли за собой такой вой блогеров в сети, что полицейским пришлось взять на себя разбор логов всех черных ящиков, и это еще снизило наши расходы на десять процентов. Причем мы имеем доступ к отчетам полицейских экспертов с заключениями о причинах аварии, и полиция выезжает на место аварии при первом же намеке на это. Полицейские выставили патрули и в ручную вылавливают нарушителей и отправляют их в КАЗ[98], предотвращая для нас дополнительные убытки.
К расследованию подключены лучшие инспектора полиции, и сегодня у меня встреча, по его итогам, с самим заместителем комиссара полицейского управления Центрального мегаполиса. Я не считаю, что я плохо работаю.
Я показывал зубы, но не сильно раскачивал лодку, шефу самому нужно будет оправдываться перед Москвой, поэтому я примиряюще добавил.
— Последние данные по авариям и снижению финансовых потерь я отослал Вам на почту, — и я закончил монолог, преданно уставившись в камеру, зная что смотрю шефу, с его визарда, прямо в глаза.
— Извини, Игорь. Ты хорошо работаешь. Вряд ли кто другой, за это время, смог бы сделать большее, — Пантелеймон сделал паузу и продолжил, перейдя на начальственно покровительствующий тон, — я посмотрю отчет и поставлю президента в курс нашей ситуации. Игорь, как только будут новости по статусу полицейского расследования, сразу звони.
И снова продолжил менее формально.
— Да, и Игорь, я жду тебя завтра ко мне в гости, как и договаривались, — голос Пантелея стал просто бархатным, и он позволил себе подарить мне улыбку.
Я, соответствуя моменту, тоже растянул уголки губ и ответил:
— Конечно, Пантелей и, надеюсь, что к этому моменту все неприятности закончатся.
— Хорошо бы, давай звони, всё, я на доклад в Москву.
Шеф отключил соединение, а я набрал Никоса.
— Николай, здравствуйте.
— Да, Игорь, слушаю тебя.
— В воскресение, Вы говорили, что есть дело для «ответственных», для ускорения нашего семейного вопроса, и я бы хотел все обсудить до нашей свадьбы, чтобы не отвлекать Вас и Эдоса на самом празднике.
98