Зато хозяйка не доносила властям, что у нее на чердаке живет девушка без определенных занятий, которая очень любит носить мужскую одежду, хотя явно не состоит на государственной службе, а также часто уходит и приходит не через дверь, как порядочные люди, а лазит в окошко.
Внизу, на кухне, что-то упало, загрохотало с дребезгом и лязгом, и Тара невольно напряглась.
– Ты п-проснулась, Тариель? – прозвучал голос, от которого девушку мигом пробрала дрожь. Сразу все вспомнив, она рывком села на топчане, сжав руки на груди.
Рядом с нею (хвала всем богам, он сидел, а не лежал, держа ее в объятиях!) обнаружился тот самый голубокожий некрасивый эльф с вертикальными зрачками. Он улыбнулся, протянув к ней руки, и Тара с визгом вскочила, отпрянув.
– Н-не бойся, Тариель, – произнес он. – Я никогда не причиню тебе вреда…
Внизу, на кухне, опять что-то упало, и мужской голос отчетливо помянул матом все кастрюли и чугунки сразу.
– Что там? – Тара решила отвлечь внимание.
– Это? – Фрозинтар скривился, как от зубной боли. – К-карадор…
В следующий миг дом до основания сотряс истошный женский визг.
– Ой, мамочки!
Сорвавшись с места, Тара бросилась к выходу с чердака, напрочь забыв, в каком она виде. Наемник и не подумал ее удерживать.
– Простите, – вякнул Карадор. – Я только хотел… А где у вас тут колбаска? Аа-а-ай!
Глухой удар тяжелым металлическим предметом Тара услышала еще на лестнице и, ворвавшись в кухню, сразу все поняла.
Перепачканный в муке, масле и еще чем-то, не поддающемся определению, Карадор, закрывая макушку обеими руками, носился по кухне туда-сюда, задевая и опрокидывая на пол все то, что пока еще стояло на столах и полках. За ним, рыча не хуже горного льва, гонялась хозяйка дома – неопрятного вида толстуха в нижней сорочке и кое-как повязанной на плечах шали, от души охаживающая эльфа сковородкой.
– Аа-а-а-ййй! – визжал Карадор, козликом перепрыгивая через корзину с репой. – Я больше не буду! Всего-то один бутербродик… с колбаской… мама! Убивают! Спасайте ценного меня!
Подпрыгнув в очередной раз, он задел коленом корзину с яйцами, и толстуха издала такой вопль, что, наверное, пробудила всех соседей. Подхватив упавшую корзину, она от злости запустила ее в незваного гостя, но тот увернулся, и плетеный снаряд прямиком врезался в окно. Раздался веселый звон разбитого стекла.
– Ну вы же разумная женщина! – не сдавался Карадор, заняв выгодную позицию, между ним и его противницей оказался длинный разделочный стол. – Давайте… – он пригнулся, пропуская над головой половник, – поговорим конструктивно!.. Знаете, а вот нож в руке как-то не способствует развитию двустороннего… ой! За что?
Толстуха, убедившись, что нож прочно застрял в стене напротив, запустила в эльфа сковородкой и попала в составленные горкой глиняные миски. Не выдержав столкновения, вся горка с хрустом рухнула на пол.
– Я нечаянно! – Круто развернувшись, Карадор задел локтем квашню с тестом, которое тут же вывалилось поверх черепков. – Погодите, я сейчас все уберу!
Он резко присел, и поэтому бросок табуреткой тоже не достиг цели.
Примерно в это время на сцене и появились Тара и Фрозинтар.
– Привет! – Вынырнув из-за стола, Карадор помахал им ладошкой, перепачканной в тесте. – Объясните же вы ей, что я никакой не грабитель, а гость, и хотел всего лишь нарезать бутербродов!
Круто развернувшись, толстуха чуть ли не нос к носу столкнулась с парочкой. Она сразу увидела то, что захотела увидеть, – голую Тару (из одежды на девушке была лишь наброшенная на плечи мужская куртка) и маячившего за ее спиной второго незнакомца.
– Т-ты… – прохрипела толстуха и заорала так, что из окошка повылетали остатки разбитого стекла, а в доме напротив заплакал ребенок и захлопали ставни.
– Э-э, – Карадор сделал попытку заткнуть уши, но передумал, глядя на испачканные пальцы, – она у тебя всегда такая?