Сараев стал рассказывать, не переставая ни на минуту ощущать неловкость за взятый Прохором с порога столь ему несвойственный тон теплого дружеского участия, за его кое-как напяленную и не на те пуговицы застегнутую бодрую веселость. Прохор слушал, кивал и лучезарно поглядывал на Сараева.
– Давай повторим, и я тебя слегка огорошу. Или не слегка. Как получится, – сказал Прохор, не дослушав.
Они выпили, Прохор кашлянул в кулак и продолжил:
– Вот о чем я последнее время думал и что я тебе скажу: а почему бы нам с тобой вместе не поработать?
– У тебя тоже сценарий?
– Сценарий мы с тобой напишем, – отмахнулся Прохор. – Это я всё обдумал. Украинский заробитчанин в Москве. Как тебе такое? Материала выше крыши. У меня и источник под рукой. Такое хождение по мукам устроим – камни прослезятся. Пойдет на ура, гарантирую. Причем везде: и здесь, и на Западе. Да и в России – там любят, когда их лишний раз мордой в дерьмецо макнут. Еще и деньги на следующий фильм дадут. О, ляхов можно подключить, – он показал ладонью на приемник, где тихую вечернюю музыку незаметно сменил польский проповедник. – Можно сделать отличное кассовое кино.
Сараев покачал головой.
– Нет. Я тут пас. Не умею ничего придумывать. А все, что ни придумываю, кажется отвратительным. Ты же знаешь. Хочешь – пиши. Только, сам понимаешь, гарантий я никаких дать не могу. Ну и мнение Вадима, конечно, тоже будет иметь значение.
– Вадим это кто?
– Продюсер.
– Ладно. С ним тоже сейчас разберемся. А теперь главное. Готов?
Сараев пожал плечами и поднялся, чтобы выключить приемник.
– Тебе нужен сорежиссер.
Сараев замер. От стыда по всему его телу мгновенно разлился жар, как после укола магнезии.
– Ну что, ну что, Андрюха? – захлопотал Прохор. – Ну чего тебя сразу так перекосило-то?
– Ты имеешь в виду: вместе снимать? – спросил Сараев, и ему стало тошно от мысли, что, кажется, и сегодня всё закончится скандалом.
– Да, я имею в виду вместе снимать! – передразнил Прохор. – А почему нет? Слушай, ну ты ведь честный человек. Ты вообще представлял себе, как ты встанешь за камеру? Сколько с тебя потов сойдет, прежде чем ты проблеешь: «Мотор». Тебе это, наверное, в кошмарах снится. Я ж тебя знаю. А в кино ты когда последний раз был? Не помнишь? А я постоянно держу руку на пульсе. Ну скажи, что я не прав. Короче говоря, я, если ты еще не понял, твое единственное спасение. Главное, чтобы это понял ты. Назовемся братьями Сараевыми, если хочешь… Я думаю, если ты твердо поставишь своего Вадима перед фактом, он никуда не денется. Хочешь, я это сделаю? Ну что ты как девочка!.. Андрюха! – он вскочил, подошел, поймал ладонью затылок Сараева и притянул его голову к себе, так что они коснулись лбами. – Всё в наших руках! Есть и будет! Давай, звони, звони.
Сараев был в отчаянии. Дорого ему обходился его неосторожный визит к Прохору. Нет, неправильно. Тот визит как раз был очень кстати. Это был подарок судьбы, которым, будь он поумней, можно было бы сейчас прекрасно воспользоваться. После сцены в подворотне с метанием рюкзака он имел полное право не то что не слушать Прохора, а сразу же с порога дать ему от ворот поворот. Упустить такую прекрасную возможность! Да и сейчас еще не поздно задохнуться от возмущения: «Знаешь что, дорогой мой! А не пошел бы ты подальше! Как ты вообще мог…» Почему же он этого не делает?
На требование Прохора немедленно позвонить Вадиму Сараев только что-то промычал, но возражать не стал, подумав, что если Прохор решил, он все равно отыщет номер Вадима, и даже найдет его самого. Он позвонил и передал телефон гостю. Тот вышел на кухню.
Положив локти на комод, Сараев склонил голову к приемнику, прижался лбом к его острому краю, и всё-таки слышал, как Прохор втолковывает Вадиму кто он такой и почему звонит с телефона Сараева. «Черпене быуо. Черпене ест. Черпене бендже…» – говорил по радио проповедник. Сараев сделал звук громче и принялся крутить ручку настройки.
Через несколько минут распаренный Прохор вышел из кухни и протянул ему трубку.
– Хочет с тобой поговорить, – сказал он и хлопнул Сараева по плечу.
Из трубки неслись шум, музыка, веселые женские крики.
«Алло». – «Андрей, вы?» – «Я». – «Извините, конечно, но что это всё значит? Какие еще сорежиссеры? Или я что-то не понял?» – «Это не моя инициатива…» – как можно тише произнес Сараев. «Надеюсь. В общем объясните ему – кто он там? – что он не по адресу, и точка». Вадим дал отбой.
– Ругается? – весело спросил Прохор. – Это ничего. Пусть пока привыкает к этой мысли. Надо бы еще проверить, кто он такой. Давай, за успех.
Перед уходом Прохор совсем уже вился как бес.
– Я тебе потом еще сообщу кое-что убедительное. Потом, – интриговал он и шутливо грозил из-за порога пальцем. – А откажешься – прокляну!