В толпе раздались аплодисменты. Сайта заметила как минимум два десятка очагов, где зрители были особенно активны: выкрикивали имя, размахивали флагами с изображением источающего магическое сияние артефакторного перстня — знака «Силы Оружия», торговой компании, принадлежавшей Каратазе.
— Итак, госпожа Каратаза, в чем же, помимо того что вы очаровательная женщина, заключается ваше преимущество как кандидата? — произнес ведущий.
— Прежде всего в том, что я понимаю проблемы людей, — ответила женщина, чуть пожав плечами. — Да, я родилась в богатой семье, но «Сила Оружия», которой владел мой отец, а теперь владею я, всегда была компанией, в которой работают многие тысячи самых простых людей. Их судьба меня и беспокоит. Я не стану бросаться пустыми обещаниями, о которых так просто будет забыть по окончании выборов. Все, что меня интересует, — возможность помочь тем, кто мне близок, то есть работникам моей компании и их семьям. Разумеется, победа позволит мне расширить производство, создать множество рабочих мест, привлечь золото из других губерний… Будет перевооружена гвардия губернии, полиция, на улицах станет спокойней… но все это лишь побочный эффект. Главное, чего я хочу, — помочь тем, кого знаю.
Каратаза замолчала, и вновь раздались аплодисменты. Сайта насчитала тринадцать точек (ровно столько же и за минуту до этого), откуда, словно круги на воде, разносились по площади поддерживающие владелицу «Силы Оружия» возгласы.
— Весьма, весьма впечатляет! — Чуть поклонившись женщине, ведущий также несколько раз ударил ладонью о ладонь. — Следующему участнику будет непросто, хотя… Кто может сказать заранее? Вторым свой предвыборный план представляет господин… Джир Григ!
Вот здесь уже реакция зрителей была непритворной. Сначала раздавались только отдельные выкрики, преимущественно женскими голосами, далеко не такие дружные, как перед выступлением Каратазы, но когда Джир чуть приподнялся в кресле, помахал рукой и чуть улыбнулся, ему ответили, пожалуй, даже с большим старанием.
— Мой план прост, — произнес Григ. Случайный порыв ветра растрепал его черные волосы, и несколько его следующих слов заглушило поднявшимся девичьим визгом. На помост упало несколько красных цветков. Джир отреагировал на происшедшее беспечной улыбкой. — Своим выдвижением я хочу только одно сказать. Пора меняться. Таромский совет слишком долго живет по одному укладу. Ничего нового в нашей жизни не происходит, каждый в точности знает, как дела будут обстоять через год, через десять лет… Пройдет еще лет пятьдесят — и мы окончательно окаменеем. Так что, я считаю, настало время посмотреть, куда мы движемся и куда в конце концов прибудем. Разумеется, тем, чья жизнь сложилась, мои слова по нраву не придутся, но я сейчас обращаюсь не к старикам, а к молодым. Сейчас ваше время. И это всегда так. Путь должны выбирать молодые. Если где–то по какой–то причине происходит не так, любая страна рано или поздно остановится в развитии, что и логично. Какой смысл дергаться, если тебе уже ничего не надо? Если вы чего–то хотите от жизни — голосуйте за меня.
Джира приветствовали бурно. Раздавались и недовольные восклицания, но их быстро загасило одной общей восторженной эмоцией.
— Что ж, молодым везде у нас дорога! — произнес ведущий, также похлопав Григу. — На очереди господин Сомневиал!
Едва взгляды сомкнулись на высоком, одетом в строгий костюм господине, возникшее по окончании выступления Джира настроение эйфории стало очень быстро улетучиваться. Помост был устроен таким образом, что какая–то часть зрителей могла не только слышать, но и видеть лица выступавших, однако последних все же было немного. Тем удивительней, насколько быстро всей площади передалось источаемое Сомневиалом ощущение важности происходящего. Спустя всего минуту, в течение которой он и слова не произнес, зрители превратились в слух. Никому и в голову не могло прийти что–то выкрикнуть или каким–то образом отвлечь на себя внимание. Подействовало даже на тех в толпе, кто, по идее, должен был подобному влиянию кандидатов–противников препятствовать. Спустя пару секунд они, конечно, вспомнят, для чего пришли на дебаты, но к тому времени…
Как и ожидала Сайта, в этот самый момент мужчина заговорил:
— Рабы, — произнес он всего одно слово и замолчал.
Практически в полной тишине — шум города доносился до площади с соседних улиц, пауза длилась пять, семь, десять секунд — Сомневиал повторил:
— Рабы… Вот что нам нужно. В Сенате необъяснимо мало рабов. В этом вся проблема. В том, что рабовладение не является официальной правительственной политикой. Потому мы не можем строить, не можем убирать улицы, не можем обеспечить себе достаточного уровня комфорта в повседневной жизни, не способны обеспечить себе здоровья. Сколько, вы думаете, мне лет? И на сколько я при этом выгляжу? А сколько у меня денег? Я заверяю вас: каждый, каждый гражданин Тарома обязан иметь в услужении личного раба. В первый же день моего правления на закупку рабов из Галурии, Кима, Кастора, Западного леса будет выделена половина месячного бюджета губернии. И столько же в следующем месяце, и в следующем. Вы знаете, на что губерния тратит собранные налоговиками деньги сейчас? Сомневаюсь. Если выберете меня, деньги пойдут на покупку рабов. И так будет на протяжении всего времени моего правления. Столичная губерния — вся в целом, а не отдельные люди — станет богаче многократно. Я знаю о чем говорю, я дважды возглавлял губернии в Таромском совете, и оба раза мне удавалась достичь намеченных целей. Голосуйте за меня, и жизнь каждого гражданина губернии гарантированно улучшится.
Сомневиал замолчал. Ему не аплодировали, как Каратазе, и не бросали цветов, как Джиру, но эффект, на который рассчитывал Эмитиан, безусловно был произведен. Площадь утробно, словно тысяча в один момент рассердившихся ульев, загудела. Причем присутствовала в этом гудении не злая, а заинтересованная нотка.
— Очень содержательное выступление, — прокомментировал ведущий. Зрители, все еще обсуждавшие выступление Сомневиала, на него не смотрели. — А теперь следующим в очереди…
— Именно! — воскликнула Сайта, вскочив с места и оттеснив мужчину с центра помоста. — Именно теперь! Прямо сейчас!
Она несколько раз резко повернулась, успев выкрикнуть по слову в каждую сторону. Голос ее резонировал, доносясь до людей часто дрожащими волнами. Чтобы слова доходили до самых дальних уголков площади так, как она задумывала, приходилось до предела напрягать горло, но без этого нельзя было обойтись. Слишком важный момент.
— Шетиан! — Сайта резко повернулась к Своблугу. Вся ее энергия, а заодно и взгляды тысяч таромцев были направлены на него. — Вам есть что сказать?!
Одним плавным движением Своблуг поднялся на ноги. Ведущий сделал попытку вернуться в центр — очевидно, сценарием дебатов не было предусмотрено, чтобы кто–то из кандидатов или их помощников покидал поверхности кресел. Едва мужчина приблизился, Сайта, переступив на месте, чуть выдвинула назад локоть — на него ведущий и наткнулся.
— Ты спрашиваешь у меня?
— Я спрашиваю у тебя! Все эти люди, — она обвела рукой находившихся на помосте, — знают, зачем сюда пришли. Они жаждут власти! А ты?! Чего ты хочешь?! Того же? Ты ведь не можешь на самом деле верить в ту чушь, в которой пытаешься убедить других?
— Не верю?
— Как и все остальные здесь, — усмехнулась Сайта. — Не можете же вы просто молча сидеть. Вот и придумываете…
— Значит, не верю?! — крикнул Своблуг. Он смотрел только на нее. — Тут ты, конечно, права, очень сложно представить, что может найтись человек, которому захочется что–то изменить не для себя, а для того мира, в котором он существует. Все ведь привыкли находиться там, где они находятся, правильно? Ну и пытаются соответственно устроиться получше остальных, а о том, чтобы сделать другими обстоятельства, ни у кого даже мысли не возникает! Наверное, глупо думать, что можешь как–то повлиять на происходящее. По–настоящему повлиять, изменить суть жизни, чтобы люди начали задумываться о смысле того, что происходит… Но я лучше буду глупым, чем безразличным. Если же кому–то интересно, что я предлагаю конкретно… — Своблуг поднял голову, оглядывая заполненную людьми площадь. Вид у него был такой, будто он только в этот момент понял, что рядом с ним есть еще кто–то. Не настолько четко, как они это тренировали с Мнианлом, но все равно Сайта могла бы им гордиться. — Что я предлагаю, вы очень скоро узнаете. Очень скоро.