Внезапно лидер остановился и жестом подозвал всех к себе.
- Значит, так. – Шепотом начал он импровизированный совет. – Сейчас я и Видар уходим посмотреть лагерь темных.
Один из пяти экипированных воинов кивнул. Он, как и наша демонесса, был стрелком, но его составной лук смотрелся на порядок лучше инструмента Сонни. Из особенностей его экипировки можно было выделить сапоги с мягкой подошвой и шляпу с небольшими полями. Лицо у следопыта было бандитское - все обветренное, со злыми хитрыми глазами; под левым начинался старый уродливый шрам сантиметров пять-семь длинной.
Отсутствовали главарь и его напарник минут двадцать, и меня поразило, как тихо и профессионально вели себя разбойники. Их мастерство заключалось в выборе мест для ожидания: кто-то спрятался за деревом, другие умело использовали складки местности, прячась во всяких овражках; двое пращников залезли на деревья. Мы выбрали овраг побольше, где и залегли всем отрядом в ожидании Олафа.
Я так и не понял, откуда он появился. Вроде и смотрел в правильном направлении, и в звуки леса вслушивался - а разведчики возникли как будто из-под земли.
- Так, лучники и пращники - идёте за Видаром, он покажет вашу позицию на возвышенности! – сходу распорядился головорез.
Осматривая выделенных под командование, следопыт остановил взгляд на нашей демонессе:
- Ты, деточка, без команды не стреляй, поняла?
По Сонни было видно, сколько ласковых слов она не прочь была направить в адрес душегуба; но, видимо, сыграло свою роль воспоминание об отповеди главаря Вэйту, и демоница решила до поры придержать свой нрав:
- Хорошо… – Выдавила она из себя, зло стрельнув глазами в командира отряда.
- Ох, какая необъезженная! – негромко заржал Видар. – Ну, ничего, у нас еще много времени будет…
Отряд стрелков собрался и пошел вслед за командиром.
- Что касается остальных - вы, сукины дети, ползком, как можно ближе подбираетесь к шалашам этих неудачников. Как только пращники выбивают дозорных кистенями - глушите всех темных! Старайтесь убивать как можно меньше, сами знаете, зачем! Если какая-то скотина из вас поднимет шум - лучше пусть сразу сдохнет в бою, иначе он об этом очень сильно пожалеет! Поняли, сброд?!
Сброд и мы поняли. В итоге, пройдя метров триста, разбойники по жесту главаря припали на брюхо, и дальнейший путь мы преодолевали ползком. Я, как и было оговорено, полз за Олафом. Я немного переживал за сына полка – пока мы передвигались, я потерял его из вида. Минуты через три мы выползли на опушку леса.
Перед нами открылся лагерь сектантов. Было видно, что они еще не успели тут обжиться: среди наскоро собранных шалашей горели костры, запасы свалены в кучу под хлипким навесом. В центре располагался то ли алтарь, то ли жертвенный камень. Он весь был испещрён красными потеками, что навевало мысли о кровавых обрядах. Оставалось надеяться, что не человеческих. В лагере царило оживление, со своей позиции я разглядел минимум дюжину фигур в черных балахонах. Четверо стояли чуть поодаль, видимо, исполняя роль дозорных.
Мы с Олафом остались на опушке полянки, остальные же разбойники медленно занимали позиции поближе. Главарь вывел нас очень удачно: высокая полевая трава подходила практически к границам лагеря. Ватага в свою очередь тоже действовала грамотно. На выходе из леса они снизили скорость и двигались не все вместе, а поочередно, тройками, и на небольшие расстояния. Я сразу оценил такой подход, ведь если одновременно десяток тел будет ползти в сторону лагеря, то это заметят даже близорукие и тугоухие дозорные. Неожиданностей не случилось, никому не хотелось лишаться «своей тупой башки». Вся панорама затихла в напряженном ожидании, но тут я услышал какой-то птичий крик, и все пришли в движение.
Тихий свист камней - и вот уже трое из четырех дозорных падают. Остальные темные еще не понимают, что происходит, но тут молча, безо всяких криков, из травы поднимаются оборванцы. Я не видел их лиц, но что-то мне подсказывает, что выражали они довольное злорадство. Одна за другой падают фигуры в темных балахонах: одного заарканили рыболовной сетью, второго оглушили кистенем, третьего просто свалили на землю; и борьба переместилась в партер. Вся операция проходила как по нотам, и я в очередной раз поразился талантам простого главаря шайки. А мы с ним неспешным шагом приближались к центру лагеря.
В считанные минуты сопротивление было сломлено. Все темные лежали на земле, разбойники прохаживались среди них с довольными рожами, попинывая пленников. И вдруг полог центрального шатра откинулся и оттуда вышел сектант с длинным посохом из черного дерева. В отличие от одежд собратьев, его балахон был расшит золотыми нитями. Капюшон скрывал лицо почти полностью, но судя по нетвёрдой походке – это, скорее всего, был старик. Его неспешные, размеренные движения в такой ситуации говорили о непоколебимой уверенности в своих силах. Разбойники увидели новую цель, и двое самых ретивых сразу попытались накинуться на него. Расстояние было менее десятка метров, но пробежать они его не успели: старик взмахнул рукой, и между ним и нападающими возникло тёмное, похожее на сгусток дыма, облако. Не успев затормозить, оба разбойника по инерции влетели в преграду. Почти сразу же они закричали от дикой боли. Я никогда до этого не слышал, что бы так кричали: это был рев, полный ужаса и страдания... Не дожидаясь команды, я начал кастовать заклинание лечения на ближнего бедолагу, надеясь, что дальности хватит. Хватило, но это никак не исправило ситуацию, лишь продлило агонию на несколько секунд. Облако рассеялось, и несчастные рухнули на землю. Их тела стремительно старели, кожа серела и покрывалась морщинами, волосы за несколько секунд поседели и начали выпадать. Через пару мгновений от двух молодчиков остались лишь дряхлые, высохшие мумии.