— Не умирай ради меня, Уайет. Не умирай, пожалуйста! Я провела весь прошлый год, видя тебя во сне не только потому, что мне понравился секс с тобой. Ты мне нужен!
Его ресницы дрожали, дыхание с шумом вырывалось из легких. Почти ослепнув от слез, она еще раз поднесла запястье к его рту. Он коснулся его губами. Его веки с трудом поднялись, и она заглянула ему в глаза:
— Пожалуйста.
Он укусил.
Это было не больно. Это было всем, о чем она могла думать, потому что его губы двигались на ее запястье. Все длилось не больше нескольких минут. Но все же прошло слишком много времени, потому что, когда он сполз с кровати, двигаясь медленно и скованно, она услышала вдалеке вой сирен.
— Убирайся отсюда, — пробормотал он, поворачивая голову, чтобы посмотреть на нее.
Рана в его груди больше не кровоточила, но он по-прежнему выглядел очень бледным. Она подняла с пола свою рубашку и джинсы и поспешно надела их.
— Конечно. Пойдем!
Его веки дрожали, но он кивнул и побрел к двери, с трудом вспомнив, что надо взять рубашку и ключи из стола. Выйдя наружу, она туго перетянула запястье грязной тряпкой.
— В машину, — еле слышно сказал он.
Сара открыла дверь, Уайет залез в машину и уже внутри упал в обморок. Она обежала вокруг, села в авто и завела его.
— Только не гони, — попросил он почти нечленораздельно.
— Не буду, — ответила она и попыталась улыбнуться.
— Я прячусь от полиции уже почти год.
Следующие тридцать минут прошли тихо. Слишком тихо. Время от времени она смотрела на него, пугалась и несколько раз почти начинала паниковать, потому что он не дышал. Он ведь должен был дышать? Но потом его веки вздрагивали, он немного менял положение, и ее сердце, казалось, начинало биться снова.
Потом его сильный голос разорвал тишину:
— Остановись.
— Почему?
— Потому что я сижу здесь полуголый. Рано или поздно это кто-нибудь заметит.
Знакомый синий знак отразил свет фар ее машины.
— В миле отсюда есть зона отдыха. Я остановлюсь там.
Он молчал. Не сказал ни слова, когда она остановилась в зоне отдыха, и он засунул руку под сиденье, достал сумку и оделся. Ему удалось сделать это изящно и тихо, а это было нелегко, принимая во внимание то, что он сидел на пассажирском месте. Без разницы — автомобиль класса люкс или нет.
— Мы готовы?
— Не совсем.
Он схватил ее и посадил к себе на колени, впился глазами в ее лицо. Его пальцы обхватили ее запястье, разворачивая повязку. Отложив окровавленную разорванную рубашку, он приподнял ее запястье и изучил глубокую рану.
— Ты не должна была этого делать, — прошептал он, поднося ее запястье к своему рту.
Она зашипела, когда он его облизал, и автоматически попыталась отстраниться.
— Тихо, — произнес он.
— Ты сейчас лижешь очень болезненную открытую рану, — сказала она сухо.
— Ну-у… Это поможет излечить ее и предотвратит заражение. — Он бросил на нее взгляд из-под ресниц. — Почему ты сделала это?
Она молчала.
— Я… Я действительно не знаю. Но я должна была. Я не могла даже подумать о том, что ты умрешь.
Он провел пальцами по ее щеке:
— Ты сказала, что я тебе нужен. Как ты можешь нуждаться во мне? Я — вампир. Мы провели вместе ровно восемь дней. Одну неделю в прошлом году и еще сегодня. Как ты можешь нуждаться во мне?
Она облизнула губы, наклонилась и запечатлела поцелуй на его щеке:
— Я не знаю, но, вероятно, по той же самой причине, по которой я не смогла убить тебя. Вероятно, по той же самой причине ты сказал мне уходить и оставить тебя умирать.
Обвив рукой его шею, она прижалась к нему:
— Ты в порядке, да? Ты не…
Рыдание вырвалось из ее груди, и она уткнулась лицом в его плечо.
— Ш-ш-ш… — Он погладил ее по спине. — Я буду в порядке. Благодаря тебе.
Она не собиралась плакать. И приблизительно после двух минут быстро катящихся слез и всхлипываний она почти поверила в это. Подняв голову, застенчиво вытерла с щек влагу, прежде чем посмотреть на него.
— Так ты что? — спросил он.
— Я подумала, что ты должен взять меня с собой, куда бы ты ни пошел. После всего. Я не уверена, что могу сейчас позволить, чтобы рядом с тобой бродили всякие чокнутые вампиры.
Слабая улыбка тронула его губы, он покачал головой:
— Ты не хочешь этого, Сара.
— Почему — нет?
— Ты просто пойдешь со мной. Я никогда тебя не отпущу. — Он вздохнул и погладил ее по щеке. Его плоть была все еще холодной, слишком холодной.