— Зашибись, — резюмировал Вован, поднимаясь. — Теперь я не уйду отсюда, пока не услышу всей правды.
Он постоял перед сидящей Верой, посмотрел на нее сверху вниз, улыбаясь, потрепал по голове.
— Что-то я утомился, пора сменить обстановку. Раздевайся, милая.
— Как?
— Желательно, красиво и побыстрее. Я могу тебе помочь, но ведь шмотки порвутся, а когда ты себе новые купишь? Боюсь, ни денег, ни квартиры у тебя уже нет… Господа, кто будет первым?
— Я, герр гауптштурмфюрер! — дурашливо ухмыляясь, Олег выпятил грудь и щелкнул каблуками. — У меня есть резинка.
— Ну, если товарищ Перекатников не возражает… Валентин, не помню как по отчеству, не желаете присоединиться? Жаль, потому что все равно придется, таков порядок. Приступайте, Олег Владимирович!
Из нагрудного кармана джинсовой куртки Олегыч вытянул цветастую коробочку презервативов и двинулся к дивану походкой латиноамериканского танцора.
— Стойте! — крикнул с пола Фролов. Вован, не оборачиваясь, лягнул его ногой в голову.
Берлога Копы находилась на четвертом этаже.
Свет в окнах горел.
— Смотри за ними, — инструктировал Волгин третьего опера, который в силу юного возраста и крайне малого стажа работы нуждался в постановке конкретной задачи. — Сам он прыгать не станет, но может выбросить что-нибудь ценное. Если такое случится — руками не хватай, запомни место, куда упадет и никого к нему не подпускай.
Вдвоем с Кузенковым они поднялись на последний этаж, где осмотрели чердачный люк — он оказался заперт на тяжелый надежный замок, и заклинили двери лифта. Потом спустились ниже, и Волгин достал телефон:
— Провокация самая примитивная — но может сработать. В конце концов, он тоже не в высшей лиге играет.
Пока Сергей нажимал кнопки, Кузенков передернул затвор пистолета. Прервав набор, Волгин покачал головой:
— Не делай так больше — ты похож на киллера из плохого боевика.
Операм повезло, Копачев был достаточно пьян, чтобы соображать уже не слишком четко, но еще и не настолько, чтобы впасть в отключку. Ответил он после третьего звонка:
— Ну! Кого надо?
— Копа! Короче, слушай сюда: к тебе менты с обыском едут, они про ларечные темы что-то пронюхали. Рви когти…
— Кто это?
— Санек.
У каждого найдется хоть один знакомый с таким именем. Пока Копачев переваривал сообщение, Волгин дал отбой, а Кузенков по его знаку оборвал телефонный провод в нехорошую квартиру. Последнее могла насторожить подозрительного фигуранта крутой оперативной разработки, но рисковать не хотелось: он мог начать перезванивать и уточнять, кто же выступил в роли доброжелателя.
Самое дурацкое, если он, наплевав на предупреждение, завалится спать. С его бронированной дверью можно неделю удерживать штурмовые подразделения.
— Будем ждать, — вздохнул Сергей, присаживаясь на корточки.
— А если он не выйдет?
— Перезвоним и извинимся.
— Почему ты так уверен?
— Привычка. У него в хате — шаром покати, одна тахта осталась. Если есть, что прятать, — наверняка побежит.
Перезванивать не пришлось. На сто тринадцатой секунде ожидания дверь с грохотом впечата-лась в стену. Матюгнувшись по поводу застрявшего лифта. Копа поскакал вниз и проскакал бы мимо оперов, не обратив на них внимания, но Волгин подсек ему ноги, а Кузенков, грамотно вцепившись в правую руку, использовал ее в качестве рычага, чтобы согнуть злодея в три погибели.
Копачев сопел и не давался, но реального сопротивления не оказал.
— Все, все. Да больно, пусти!
Один браслет наделся без задержки, но дужку второго заклинило, пришлось доставать ключ и ослаблять фиксатор, подсвечивая прыгающим огоньком зажигалки.
Строго говоря, задержание оценивалось на троечку, как за артистичность, так и за технику исполнения. Для начинающего Кузенкова — не так уж плохо, по крайней мере, не растерялся и не тормозил, но Волгин собой остался недоволен.
Пистолет обнаружили во внутреннем кармане куртки. У Волгина дрогнуло сердце, когда он разглядел знакомые очертания и темно-вишневую пластиковую рукоять со звездочкой в середине насечки, но радость оказалась преждевременной. Вместо ожидаемого «макара» он держал в руках его газовый аналог, модель «б П 42» калибра 7,62 мм, снаряженный тремя желтыми патронами с маркировкой «CS».
— Разрешение есть?
— Нет.
— Значит, уже срок имеешь.
— Кто ж меня за такую мелочь посадит? Волгин и сам это знал, а часом позже услышал подтверждение от дознавателя, прибывшего в отдел для рассмотрения материала:
— Что говорит? Нашел? Хм, хм… А лицензии у него вообще никогда не было?
— Он же судимый.
— Ну, сам знаешь, как сейчас бывает. На трое суток я его, конечно, закрою, но сразу предупреждаю: санкции на арест никто не даст. Мало того, что статья сама по себе слабая, так здесь еще, можно сказать, юридический казус. Если бы ствол изъяли в его квартире — вообще ничего бы не было. Ответственности за хранение не предусмотрено, только за ношение есть, а он от своей квартиры на несколько шагов удалился. Скажет, что выбросить нес на помойку…
— Он с этим стволом разбои молотил.
— Где заявления, протоколы допросов? Оформите все, как положено — и я его упакую как следует, а так, извините, ничем помочь не могу-с…
До приезда дознавателя Волгин успел пообщаться с задержанным и для себя сделал вывод: Копа — человек, конечно, интересный, и всяких подвигов за ним должно быть немерено, но к налету на магазин он не причастен. Бывает, такое понятно с одного взгляда, бывает, нескольких лет не хватит, чтоб разобраться. На этот раз повезло. Хотя — как сказать? Повезло бы, если б это он стрелял в Клюеву.
— Ладно, делай, как знаешь.
— А ты?
— А я поеду водку жрать. Через несколько кварталов Сергей остановил машину и позвонил в районный ОБИП [21]:
— Привет. Мы тут человечка одного любопытного навернули, с газовиком. По вашей части попец работал, несколько разбоев за ним, беззаявочных. Если сможете его на явки расколоть — хорошо, но с терпилами вы не договоритесь. Я чего хотел — у тебя ж связи на телевидении есть? Давай его покажем, может, признает ктo. Обидно такую гниду отпускать…