— Попробую вечерком еще заглянуть. Если получится. А то, стерва, унюхает — не пустит никуда.
Когда за ним закрылась дверь. Казначей опустился на стул и с ненавистью громыхнул стаканом по столу:
— Ну откуда такие люди берутся!
— Да он вообще не вредный, просто в армии своей привык к строгостям.
— Ага, видел я, как он глазами зыркает.
— У него сплошная дальнозоркость, вблизи не видит ни черта, а очки носить стесняется. Вот и делает вид, что все замечает.
— Не знаю, какая там дальнозоркость, но нас на пляже он верно срисовал.
Из комнаты выбрались Фролов с Верой. Семен сразу потянулся к новой бутылке и сорвал винтовую пробку, поранив палец.
— Сука!
Тряся ободранной рукой, он приложился к стакану, зубы цокнули по стеклу. Неизвестно, чем он занимался все это время с девушкой, подслушивал за дверью или был занят более приятным делом, но выглядел так, словно в самый ответственный момент обнаружил рядом с собой в кровати Антоныча.
— Будем держать военный совет, — решил Казначей. — Как говорится, отдохнули здесь — и довольно. Может, этот снайпер и вправду слепой, но я ему не доверяю. Вера, подожди, пожалуйста, за стенкой. А ты лезь на чердак. Можешь бутылку прихватить, если скучно.
Перекатников исполнил приказание молча. О том, что с чердака он может запросто выбраться и никто его не хватится до конца совещания, Казначей не подумал.
Девушка заартачилась:
— Меня это касается не меньше, чем вас. Тем более что вам сейчас только и думать, — она кивнула на водку, но брат и неожиданно присоединившийся к нему Фролов выпроводили ее за дверь и сели к столу.
Оба были напряжены.
— Так дальше жить нельзя, — сказал Казначей, и Фролов, помедлив, кивнул. Выпили, не сводя глаз друг с друга.
— Что будем делать?
Помолчали.
Казначей начал говорить осторожно, ковыряя вилкой дырку в скатерти:
— Здесь оставаться опасно. Идти сдаваться — как-то, знаешь ли, не хочется. Я вот что подумал: если какое-то время еще пошхериться, то о нас могут забыть. Не навсегда, конечно, но активно искать перестанут. А там, глядишь, разберемся, что к чему. Найду кого-нибудь, кто в законах сечет, проконсультируюсь, как можно отмазаться. Не бывает, чтоб не было выхода.
— Думаешь, мы можем отвертеться? — Семен хмыкнул и плеснул себе водки в стакан. — За бандюков, положим, много не дадут. Нас трое, да этот хрен на чердаке — если станем говорить складно глядишь, удастся соскочить.
— Если их друзья не найдут нас раньше ментов, — Казначей отвернулся, чтобы Семен не прочитал его мысли: «О стрельбе в бандитов беспокоиться надо тебе, я курок не нажимал, я в этом деле, как говорится, сторона потерпевшая». — А они, я думаю, будут рыть дольше и глубже, чем опера.
— За магазин сердце ноет, — Фролов потер грудь и выпил, занюхал долькой лимона, подцепил с тарелки кусок раскисшей колбасы, посмотрел и бросил обратно. — Как так получилось? Девчонка и парень… Какого черта ты их завалил? За что?
— Так легла карта. Чего теперь виноватых искать? Вместе были. Самое плохое, что гильзы совпадут, экспертиза — наука точная. Надо от пистолета избавляться. Бросим в реку — и концы, как говорится, в воду. Без пистолета они ничего не докажут. Придумал! Скажем, что ствол, из которого ты их завалил, мы отобрали у Макса. Он хотел нас порешить, мы стали сопротивляться и отобрали. Верка подтвердит и с Валентином договоримся.
— Думаешь, кто-то поверит?
— Какая разница? Пусть не верят, но доказать-то ничего не смогут. К тому же эти сволочи к магазину отношение имели, так что вполне могли там стрельбу устроить, по пьяни или еще как, не важно…
— Все, что мы делали, наперекосяк пошло. А здесь, по-твоему, сложится?
— Перестань! Только в фильмах преступники постоянно совершают ошибки…
Преступник! В душе Фролов себя им сознавал, но вслух определение прозвучало впервые.
Вздохнув, он опустил голову на руки. Сколько , ни заливал в себя, алкоголь действовал самую малость, как крепкое пиво. С одной стороны, сохранялась относительная четкость мыслей, с другой — страх не отпускал.
В словах Артема, казалось, был здравый смысл. Ведь и правда, о том, как в действительности все случилось, никто, кроме них, не знает, а значит, и следствию волей-неволей придется ориентироваться на их показания. Всякие следы, отпечатки и прочие научные штучки казались Семену сплошной чепухой. Пока не признаешься — никто не посадит, если только нет десятка независимых свидетелей. Единственный свидетель сидит на чердаке и боится лишний раз вздохнуть.
Был, несомненно был здравый смысл в сказанном Казначеем, но Фролов ему уже не верил.
— Надо провернуть последнее дело, а потом разбегаться. Когда мы все вместе, нас проще поймать. Тот, кто попадется, толкает операм мою версию. Про магазин — молчим, в квартире — самооборона. Конечно, станут бить, но тут уж надо выдержать, чтобы ни обещали.
— А с этим что делать? — Фролов показал йа потолок,
— Заставим его написать письмо в прокуратуру. Прямо сейчас. В городскую и Генеральную, чтоб не выкинули.
— Сейчас — напишет, завтра — открестится. Казначей быстро, оценивающе взглянул на Фролова и отвернулся, продолжая играть вилкой. Пальцы, сжимающие податливый алюминий, блестели от пота.
— Если его списать, то все можно повесить на него, — сказал он очень тихо.
Могильным холодом не повеяло и гром не грянул. За окном жарило солнце, его лучи, без помех проникая сквозь грязные стекла и ветхий тюль, упирались в загаженный стол, банки с расплывшейся тушенкой и теплое пойло в стаканах.
— Я думал, ты сам догадаешься. Зря мы здесь столько дней паримся?
Фролов не ответил. Ни согласия, ни протеста — безразличие.
— Ствол — к виску, тело — в реку. Самоубийство. Переживаний не выдержал. Скажешь, не поверят? Обрадуются, что можно «глухаря» списать.
7
Адрес Ольги Ивановой установили быстрее чем рассчитывал Родионов. Через одного из знакомых Волгина получили распечатку переговоров с «трубы» Валентина. Исходящих звонков оказалось не так уж много. Выбрали наиболее перспективные, ориентируясь на то, что любимой девушке Перекатников должен был звонить достаточно часто, скорее всего — по вечерам и в выходные дни, и что живет она в центре города. После этого потребовалось десять минут, чтобы поработать на компьютере с купленной на рынке «ворованной» дискетой адресной базы данных.