Я недоуменно потер лоб, пытаясь сообразить, что бы это значило. Поглядел на пять кружков, что расположились рядом друг с другом. Что-то с ними не так, почему они посреди реки…
— Ё-мое! — тихо сказал я.
Они находились на барже-пароме! Той самой, которая уже много лет стояла на одном месте. И они почти не двигались — ну, конечно, баржа хоть и большая, все равно это совсем другой масштаб, и если сталкеры по палубе перемещаются, ПДА улавливает движение лишь как дрожь меток. Значит, сталкеры живы еще. И даже если Медведь не с ними, все равно надо немедленно туда идти, они расскажут, что в этих местах, зомби побери, вообще происходит!
Надевать ПДА на запястье я не стал, сунул в карман. Пожалуй, стоит глянуть в окно, выводящее на бульвар, и сквозь заросли лопухов попытаться рассмотреть, что там происходит. Шагнул вперед, и тут между ног что-то резко сдвинулось. Отскочив, я споткнулся о половик и уселся на него задом, спиной прижимаясь к шкафу. В полу появилось темное отверстие — прикрывающие его куски половиц отлетели в стороны. Палец сам собой сжал курок, автомат выпустил две пули и смолк: опустел рожок. Надо было перезарядить, но на меня, как и в грузовике, нашло оцепенение; я завороженно пялился на отверстие, из которого показалась острая морда, а после и голова…
Крысиный волк. Крупная зверюга — если он здесь, то и вся стая поблизости. Он полез наружу, сбоку возникли морды помельче, множество морд… Звери пытались выбраться одновременно, но отверстие не позволяло. Я вскинул руки, ухватил то, что выступало из-за края полки прямо над головой, и рванул. Это оказалась стопка каких-то журналов — мгновением позже я разглядел надпись «Вокруг света», — прошитых веревочкой. Годовая, судя по толщине и весу. Со всей силы я обрушил ее на голову крысиного волка, уже до половины высунувшегося из отверстия.
Башку я ему не размозжил, но зато вбил, зверя обратно в подполье — снизу донесся глухой звук, писк, скрежет когтей, и все крысиные морды разом исчезли. Пол подо мной уже поскрипывал, половицы дрожали: множество существ тыкались в них, стараясь приподнять, взломать, чтобы выбраться наружу. Встав на колени, я стал швырять в отверстие другие журнальные подшивки, потом книги. В темноту полетели тома Уэллса, Диккенса, Жюля Верна, Лондона… Опомнившись, перезарядил наконец автомат, сунув ствол в отверстие, заглянул. Там что-то шевелилось, сновало из стороны в сторону, горели глаза — крысы вновь пытались вылезти в комнату. Потом хрустнуло, и вдруг из мрака взлетело большое продолговатое тело: крысиный волк, подпрыгнув, вцепился зубами в ствол.
Чуть не заорав от неожиданности, я открыл огонь. Мгновение зверь висел на автомате, сползая, мучительно царапая клыками металл, а затем голова его взорвалась, и тело упало обратно.
Я стрелял, то водя автоматом из стороны в сторону, то описывая им восьмерки, спирали и петли, поливал огнем темноту подпола, пока не опустел и этот рожок. Распахнув сумку, выдрал оттуда бензиновый баллончик, которым заправлял свою «зиппу», зубами сломал пластиковый клапан и перевернул — жидкость потекла вниз, где шевелилось, сопело, хрустело и хлюпало. Когда баллончик опустел, достал зажигалку — не жалко, у меня еще две есть, — чиркнул и разжал пальцы, позволив упасть.
Вспыхнул огонь, сначала синий, потом красный. В огне засновали гибкие тени. Я перескочил через дыру, побежал к двери и выпрыгнул наружу, на ходу перезаряжая автомат.
Куда теперь? Приподнялся на цыпочках, чтобы видеть поверх лопухов. Бульвар был забит крысами, псами и кабанами — настоящий гон! Такое бывает только после больших выбросов из центра Зоны, но тогда твари атакуют Кордон, то есть внешний периметр, доставляя хлопоты военным. А тут? Эта сила, полезшая из башни… Что это было? Ни я, ни Пригоршня так и не сумели толком разобрать, слишком большой ужас оно внушало, должно быть, не обошлось без телепатического воздействия…
От запрудившего бульвар потока зверья то и дело отделялись рукава, вливались во дворы окрестных зданий, поворачивали в переулки и боковые улочки. А тем временем из дома, возле которого я стоял, пахнуло гарью, изнутри доносился треск горящего дерева, писк; за окном клубился дым. Пора сматываться, крысиного волка-то я завалил, но всю стаю не перестрелял, еще немного — и они повалят наружу. Пятясь, не отрывая взгляда от бульвара, я достиг небольшого огорода, миновал будку сортира и уже потом, развернувшись, рванул дальше. Впереди оказалось несколько домов, так что пришлось перебираться через разделяющие дворы заборчики. Потом начался склон, поросший деревьями, между которыми тянулась кривая деревянная лестница со ступеньками-бревнышками. Я сбежал по ней, чуть не падая, перемахивая через пять ступеней зараз, и когда был уже на дне оврага, оглянувшись, увидел, как вверху появились звери.
Под склоном — полоса земли и понтонный мосток, ведущий к узкому островку всего в нескольких метрах от берега. На острове, я знал, были пляж, развалины кафе и лодочная станция.
Доски заходили ходуном — того и гляди какая-нибудь провалится, и окажусь я в воде между полыми жестяными бочонками, поддерживающими мост на плаву. Все же я благополучно добрался до острова; вздымая фонтаны песка, пересек пляж и остановился возле лодочной станции. Вот она, река, широкая в этом месте — метров восемьдесят до противоположного берега. И куда правее острова почти на середине стоит баржа, похожая на приземистый длинный утес, мохнатый и темный.
Я лихорадочно огляделся. На песке валялось несколько разбитых водяных велосипедов и дырявые лодки. А это что там, за будкой лодочника? Сделав несколько шагов, я увидел небольшую пробковую посудину, когда-то красного цвета, а теперь коричнево-розовую, всю в мелких трещинах. Схватил ее за борт, легко приподнял, бросил днищем на песок, обежал, приглядываясь… Нет, не дырявая, кажется. А весла где?
Тем временем зверье затопило берег. На краю реки живая лавина слегка задержалась, но задние напирали, и среди волн уже мелькали крысиные головы, ну а по мосту, который я только что пересек, бежали псы. Толкнув лодку ближе к воде, я бросился к будке, вломился в нее, но того, что мне было нужно, не нашел. Выглянул сквозь широкое окно в другой стене… Вот оно! Прямо из песка торчало весло. Я выпрыгнул в окно, едва коснувшись ногами подоконника, схватил весло и, видя, что крысы и псы уже добрались до острова, метнулся в обход дома.