— А-а-а!
— Слушай, может, поедем?..
— Ох… Ладно… Поехали…
Глава 6
"— У вас несчастные случаи на стройке были?
— Нет, пока еще не было.
— Будут"
Зрелище мы со Святом, надо сказать, являли весьма унылое и жалкое. Он — после болезни, я — после злоупотребления силой, а если еще и вспомнить, какими у нас были маскировочные костюмы… Короче, в первой же харчевне нас покормили совершенно бесплатно. Сердобольная хозяйка заведения, едва увидев наши изрядно отощавшие персоны и бледные с прозеленью физиономии, принялась громко охать-ахать и жалеть "бедных сиротинушек". Ну, мы, конечно, нахаляву поесть не отказались, тем более, после долгого дня пути проголодались, как черти, а все съестное — слопали еще по утру.
Бабулька же, чем-то неуловимо напоминающая Ядвигу, на нашем кормлении не угомонилась и пригласила к себе на ночлег. Мы с хартом переглянулись и, не сговариваясь, согласились. Еще бы — кто ж устоит перед соблазном — наконец-то нормально помыться в бане, а не в ледяном ручье, и поспать в мягкой постели, а не на холодной земле?.. Я вот не смогла. Между делом хозяйка харчевни поведала нам и о пророке — мол, пробегал тут три дня назад таинственный гражданин с осликом, истории чудные сказывал, скорое возвращение Магистра сулил и прочая, и прочая…
Мы слушали ее болтовню вполуха. Нет, харт еще как-то держался, а меня совсем разморило. Сытная еда, баня, снова сытная еда и домашнее уютное тепло сделали свое дело — меня с каждой минутой все больше и больше клонило в сон и, в конце концов, я тихо задремала у Свята на плече (нормально заснуть мешали его "генеральские звезды", особенно остро проявившиеся после болезни). Последнее, что я помню — как они бурно обсуждали особенности посадки желтой репы в условиях суровой бесснежной зимы…
— Касси!..
— Меня нет, я умерла… — пробормотала я, даже и не думая просыпаться.
Над моим ухом прозвучал тяжкий, исполненный безнадежного страдания вздох, после чего меня сначала встряхнули, потом — куда-то положили, а затем и вовсе — с грохотом уронили на пол. После подобного обращения с моей бесценной персоной, я страшно обиделась и решила из вредности ни на что не реагировать, потому как небезосновательно подозревала — несносный харт решил таким образом меня разбудить. Фиг вам, называется! И свернулась калачикам на прохладном полу.
— Простудится на полу-то, деточка, — откуда-то издалека донесся озабоченный голос гостеприимной бабушки.
— И сама виновата, — проворчал мой спутник, но все же ухватил меня под мышки и куда-то поволок по полу.
Ай, зря я, что ли, мылась?! Он же сейчас нахально мною пол вытирает! Ну, хоть не собственные ноги…
У лавки мою голову снова вернули на пол, и воцарилась задумчивая тишина. Видимо, он серьезно размышлял, как бы меня на эту лавку уложить. А потом жалобно так протянул:
— Бабушка, может, вы ноги подержите?..
Ну, наха-а-ал… Можно подумать, я тонну вешу! Всего-то лишь пятьдесят восемь килограмм. Ладно, шестьдесят. Но ведь не восемьдесят же! И при моем росте — это нормальный вес! Да и вообще — некоторые мужики и таких поднимают. А что, и в спортзал ходить не надо, штанги тягать. Очень удобно, все дома, под рукой…
А в ответ ему раздалось ворчливое:
— Ох, беда, беда… Совсем мужики измельчали… А у меня-то радикулит, заноза, третий вечер уж зудить…
Видимо, упоминание об «измельчании» больно ударило по мужскому самолюбию Свята, потому как он, пыхтя, все-таки приподнял мою персону с пола и уронил ее на лавку. Я при приземлении стукнулась головой и едва не решила проснуться, дабы воздать своему спутнику по заслугам. Ладно, еще успею, но один, нет, два, нет, три подзатыльника по утру ему обеспечены.
А бабулька все не унималась:
— Неужто и впрямь така тяжелая?
— А вы возьмите — проверьте, — проворчал харт, но сапоги и ножны с парниками с меня стянул и одеялом укутал, да еще и заботливо так подоткнул его со всех сторон, а я, тронутая подобным обхождением, по доброте душевной, сразу один подзатыльник должнику простила.
— Ну и ну… Дык ведь ее, красу таку, и без того на руках носить надыть. Всем девка хороша, чаго те еще не хватат?
Действительно. Чего тебе еще надо, собака? А как на сердце на мое претендовал!.. У-у-у, паразит! Нет, все — ищу себе большого и сильного, чтобы носил меня на руках и не морщился. С этими мыслями я, успокоившись, опять погрузилась в сладкий сон.
Самое обидное — ведь успела суженого-ряженого попросить явиться на новом месте, а приснился какой-то, простите, недоделанный сморчок-наркоман с большим прыщом на красном носу! Господя-я-я, неужели это оно и есть — мое наказание?.. Еще и поцеловать меня все пытался, зараза, да я не далась. Отпихнула его куда подальше и проснулась, громко сопя от обиды на судьбу.
Проснулась и замерла. Уже наступила глубокая ночь, небольшая комната, где мы и расположились, погрузилась в знакомый полумрак, но… Кроме нас здесь находился еще кто-то. Я очень отчетливо слышала звучный храп Свята, невнятное бормотание старушки и… чье-то неровное дыхание. Я испуганно забилась под одеяло. И, граждане, ведь есть, отчего перетрусить! Звуки звуками, присутствие присутствием, но не видно — ни души! Ни то, что тела. Какой-то предприимчивый невидимка мирно шлялся себе по избе впотьмах, аки тать в ночи, пугая обычный народ.
Ну, нервы у меня не железные и потому — долго я не выдержала. Высунула нос из-под одеяла и дрожащим голосом позвала:
— Свя-я-я-ят?..
Храп сразу же прекратился.
— Гм?
— Ты спишь? — громким шепотом осведомилась я.
— Конечно. А что мне еще делать?
— Кончай шутить уже, нашел время!.. Слышишь это?..
Харт завозился на полу и подвинулся к моей лавке.
— И уже давно, — тихо признался он. — Только задремать успел, а пробило полночь — и вот, явились…
— Кто?..
— Призраки ночи.
Я завернулась в одеяло и сползла к нему на пол. Так и разговаривать удобнее, и не шибко боязно. Мы уселись рядом, плечом к плечу, прислонившись к лавке.
— Призраки ночи — они вроде поветрий, — разъяснил мне Свят. — Возникают из негативных эмоций людей. Не сразу, конечно. Сначала эмоции накапливаются, потом приобретают некую форму, потом — зачатки мозга, а уже затем — начинают после полуночи вредить народу. Проникают в людские сны, насылают кошмары… Слышишь, бабушка стонет? Один из ночных призраков сейчас в избе.
— А на нас не действуют?
— Нет. У нас — природная магическая защита от всякого рода мелкой нечисти.
— Странный у вас мир, — покачала головой я. — В Альвионе — ничего подобного не встречала…
— И у нас тоже никогда ничего такого не происходило, — развел руками мой собеседник. — Для чего, как ты думаешь, нам Магистр? Он распознает местность, где вьют «гнездо» ночные призраки, уничтожает его, очищает деревни от избытков негатива… А сейчас, когда присматривать за миром некому, к нам и лезет всякая гадость. Поветрия — исключение.
— Выходит, все, что делают люди — находит отклик в мире? — задумчиво пробормотала я. — Злятся — кто-то возникает, радуются — кто-то возникает, болеют — тоже кто-то возникает?..
— Угу.
— А почему он так громко дышит?
— Это не призрак дышит. Это его магия сквозит изо всех щелей. Удержать такое огромное количество энергии без тела — та еще проблема для низших существ.
— И что ты предлагаешь?
— Разумеется, помочь.
— Ты что, совсем сбрендил? А кто завтра еще до зари встать собирался и сразу пуститься в погоню за пророком? Ась?
— Выспаться мы потом всегда успеем, — упрямо возразил Свят. — А людям помощь нужна. Кошмары — только первая стадия. Догадайся с трех раз, какая следующая.
Я взглянула на мечущуюся по лавке добрую бабульку и невольно вздрогнула. Неужели, они умирают во сне?.. Мать моя женщина…
— А нам за это заплатят? — продолжала гнуть свое я.