Вот паучок сползает с дерева и крадется ко мне…
Вот он уже подкрался и раздумывает, как бы залезть в спальник…
Вот он заползает, таинственно шурша по ткани своими конечностями…
И я в ужасе открывала глаза, дабы убедиться в отсутствии вредного насекомого. Ну, боюсь я их и ничего с собой поделать не могу! Ведь кто чего боится — кто-то мышей, кто-то — собак, кто-то — ментов, кто-то — темноты и замкнутых пространств, кто-то — зубных врачей, Свят, как я поняла, смертельно боялся одиночества (ему кошмар на днях приснился, а я подло подслушала и запомнила), я вот — насекомых…
Сон упорно не шел. Поняв, что уснуть мне не дано, я со вздохом встала, надела перевязь, оглянулась на мирно сопящего харта и нервно прошлась по поляне. Зато привидение не прокараулим… Луна, посеребрив верхушки сосен, медленно окидывала мир задумчивым взглядом. Значит, скоро в путь, на поиски сокровищ… Если они действительно существуют.
Бдительно обойдя поляну по периметру, я заглянула за избу и замерла с раскрытым ртом. Прямо на меня из лесу шла девушка. Та самая, представьте себе, граждане!.. Как харт мне ее и описывал!.. И выруливала она как раз из темных глубин соснового бора!..
Ну, выруливала — грубо, конечно, сказано. На самом деле — она плыла. Медленно, едва касаясь босыми ногами травы, призрак легко и бесшумно скользил по воздуху. На хрупком, стройном стане незнакомки развивались длинные белые одежды, по плечам и спине струились пышные иссиня-черные кудри, а на бледном личике неземным светом мерцали большие, полные нездешней печали, темные глаза. И выглядела девушка — как живая… Если бы не мягкое сияние, исходящее, казалось, из глубин ее существа и разгоняющее ночную тьму — я бы подумала, что это — обычный человек…
Вот черт… прости, Господи…
Я, как зачарованная, наблюдала за ее полетом. Нет, ну скажите мне, граждане, зачем такой девушке — и бабкины гроши?! Да ее бы и без приданого с руками оторвали! По крайней мере, я, если бы была мужчиной — и не думала бы ни о каких там копейках… И не надо меня подозревать в нетрадиционной сексуальной ориентации! Просто есть такой тип красоты, на который я готова смотреть и смотреть, воплощена ли она в женщине или в мужчине…
А призрак, пока я восхищенно хлопала ресницами, уже успел приблизиться вплотную ко мне. Озарявший поляну лунный свет вызолотил развевающиеся на легком ветру одежды, и девушка, изящным жестом откинув упавший на лоб непокорный локон, звонко рассмеялась. Словно серебристый колокольчик прозвенел ее смех и, переплетясь с тишиной, эхом пронесся по лесу, ласково и осторожно коснувшись моей щеки… Глупо улыбаясь, я собралась выйти из своего укрытия, когда…
— Стой, куда пошла!..
— Свя…
Я хотела сказать — "Свят, это оно!", а харт уже утащил меня обратно, под прикрытие избы, одной рукой зажав мне рот, а второй — цепко обхватив спереди за плечи.
— Тс-с-с!.. Молчи и не двигайся!..
Мы замерли, укрывшись среди свисающих с крыши ветвей. Свят по-прежнему крепко обнимал меня, прижимая к себе, а я невольно прислушивалась к его гулко колотящемуся сердцу. Чего он так опасается?.. Ну, увидит нас призрак, подумаешь, ведь не съест же…
"Молчи, Касси, ради Бога, молчи!".
А я и молчу! А ты не лезь без спроса в мои мысли! Сколько раз уже говорить тебе! Я не люблю, когда…
"Да заткись ты, наконец!!!".
От нежданной грубости у меня не только язык отнялся — мысли парализовало. А привидение, остановившись в двух шагах от нас, завертело головой, чутко поводя вздернутым носиком, словно заправская гончая, ищущая след… И нечто темное, зловещее зарождалось в загадочной глубине прекрасных глаз… Темное, древнее, бесконечно опасное…
Честное слово, я забыла, как нужно дышать. Прижалась к своему спутнику, словно перепуганный кролик, боясь не только шевельнуться — вздохнуть… И, дабы отвлечься, закрыла глаза и принялась медленно отсчитывать песчинки мгновения, что с гулким, отдающемся в ушах звоном, падали на чашу весов Времени, заставляя наши сердца биться в унисон…
…А призрак незнакомки, обойдя вокруг избы, уже медленно удалялся, унося за собой и шлейф странного, призрачного тепла, и волшебное мерцание чудесных глаз… И поляна вмиг опустела, показавшись мне тесной, мрачной, холодной, одинокой…
— Кась, — Свят немного ослабил хватку и зашипел мне на ухо: — Кась, ты как?..
— Да ничего, вроде, — осторожно прошептала в ответ я.
— Тьфу, чуть не попались, — перевел дух он и очень некультурно вытолкнул меня из-под импровизированного навеса. — Пронесло!
— Слышь, приятель!.. — возмутилась я такому обхождению. — Ты вообще-то…
— Я дурак! — перебил меня харт, возбужденно меряя шагами поляну. — Я болван!
— Знаю, — любезно откликнулась я. — Ничего нового ты мне не сообщил!
— Кась, она не простой дух, понимаешь? — Свят остановился и серьезно посмотрел мне в глаза.
— Как это — непростой? — опешила от удивления я. — С чего ты взял?
Ну, я не эксперт по привидениям, скажем прямо. Вот по трупам — это да. Трупов в разных стадиях разложения и передвижения я пересмотрела ого-го сколько, а вот живого призрака — первый раз увидела. И посему — откуда мне знать, обычный он или нет?
— Это киллит.
— Можно подумать, я досконально изучила вашу проклятую мифологию! — огрызнулась я.
— Киллит, — начал вдумчиво разъяснять он, между делом взяв меня под руку и увлекая за собой, — это бесплотный дух — хранитель силы. В мире существуют три вида силы — светлая, темная и смешанная, промежуточная. Смешанной владеют и, так сказать, хранят ее — живые существа. Люди, растения, животные… Мы не принадлежим ни к свету, ни к тьме, и оба этих начала, органично переплетаясь, хранятся в наших душах, поддерживая баланс силы в мире вообще. Светлую силу — хранят тайви. Замечала когда-нибудь, как в солнечном луче пляшут пылинки? Вот они и есть — тайви. Крошеные, неприметные, исключительно добрые и светлые существа. А темную силу — хранят киллиты. Как и тайви, конкретного облика они не имеют. Иногда это — лунный луч, иногда — блуждающий огонек на болоте, иногда — спящая на печке черная кошка, иногда — белый ворон, иногда — неприкаянная душа, иногда — твоя тень…
— А зачем они ее хранят? — с любопытством спросила я.
— На всякий случай, вдруг пригодится… Ладно, шучу. Мир, как и любой организм, вырабатывает огромное количество силы и если всю ее пустить в расход — мы полетим к черту. Потому и существуют хранители магии — сосуды, которые запирают в себе излишки энергии. Как бы тебе объяснить… Вот как земля сдерживает воду, чтобы она не затопила мир и не уничтожила нас, так и хранители — поглощают лишнюю силу. Ясно?
— В общих чертах, — кивнула я.
Нет, положительно, эти миры никогда не перестанут меня удивлять! То одно, то другое, то пятое, до десятое… Казалось бы, столько уже повидала, со стольким встретилась, столько выучила и вспомнила — и поди ж ты… В самый неожиданный момент мир, словно фокусник, достает за уши из шляпы очередной сюрприз… Надеюсь, Артемычу ничего такого не попалось… Сделать ему ничего не сделают, но вот напугают ребенка до икоты — факт. Я и то — пугаюсь.
Чудны дела твои, Господи…
— С киллитом, — нудным голосом продолжал лекцию Свят, — встречаться не рекомендуют. Хранители вообще не любят, чтобы за ними наблюдали. Они предпочитают оставаться в тени, и не дай Бог кто с ними столкнется лицом к лицу… Тайви-то — ничего не сделают, исчезнут тихо и все. А киллит — и убить может. А потом приспособит твои останки под очередной «сосуд».
Я испуганно выпучила глаза:
— Врешь?..
— И не думаю даже! — парировал харт. — Видела, как призрак нас искал?
— А почему не нашел?
— Потому что с тобой есть я… Переизбыток силы напрочь отбивает у хранителей все чувства, кроме слуха. Абсолютного слуха. Он способен уловить не только голос, но и мысль. Но, прежде всего — громкий голос.
— Но ведь оно меня видело, — заметила я.
— Нет, не видело. Им не дано зрение. Им даже не дано просто почувствовать присутствие живого существа. Только услышать.