Хотя, из правил исключения крайне редко, но встречаются. Едва я подошла к ведущей на кухню двери, как та распахнулась и на пороге возник Пафнутий, местный вышибала. Здоровенный, по здешним меркам, детина, на полголовы выше меня и в два раза больше в ширину. Жалко только, что рыжий... А у меня рыжие и усатые мужчины почему-то вызывают странную ассоциацию с тараканами, а поскольку этих насекомых я на дух не переношу, как и всех остальных...
- Касси, ты куда с такой тяжестью собралась? - всполошился он. - Давай, я отнесу!
- Нет, я, - возразил Свят, вцепившись в ручку ведра с другой стороны.
- Я первый спросил, - Пафнутий смерил своего конкурента тяжелым взглядом.
- А я первым пришел, - не отставал мой спутник, угрожающе прищурившись.
- Вы тут подеритесь еще из-за какого-то ведра! - рассердилась я. - Как дети малые, ей-богу! Пафнутий, будь добр, отойди от двери, я сама донесу! Свят, отцепись от ручки! Я кому сказала?..
Харт упрямо мотнул головой, как-то очень ловко отобрал у меня ведро и, кинув победный взгляд на вышибалу, гордо удалился к помойной яме.
- Мальчишки! - проворчала я.
- Слушай, а может, тебе еще какая помощь нужна? - с надеждой вопросил Пафнутий.
Вот ведь прицепился, зараза... Чем я здешних мужчин привлекаю - понятия не имею. В родном мире на мою скромную персону и внимание-то редко обращают... Внешность у меня самая обычная, симпатичная и только. А здесь - поди ж ты... Но, может, всему виной мой рост и мужиков просто на экзотику тянет, не знаю. Но проходу они мне ни в одной деревни не дают, а эти двое, чтоб им пусто было, и вовсе подраться норовят... Дожила.
Я взялась мыть картошку, но вышибала и не думал уходить, а моих осторожных намеков - не понимал. Пришлось занять его делом, дабы он таращился, куда не надо. И когда Свят вернулся, весело помахивая пустым ведром, Пафнутий под моим чутким руководством мирно мыл в большом деревянном чане картошку, а я - усиленно развлекала этого молчуна анекдотами. Специфический русский юмор он понимал не слишком хорошо, но слушателем оказался благодарным.
- Кась, тебе не кажется, что для троих здесь слишком тесно? - с намеком спросил харт, ставя ведро в угол.
- Ой, только не начинаете опять! - закатила глаза я. - А если тоже хочешь помочь - лучше воды принеси и садись картошку резать!
Отлично. Вляпалась. Спокойно, Касси, спокойно! Главное, занять их делом и не оставлять наедине друг с другом!
- Ты какой-то анекдот обещала рассказать, - напомнил мне Пафнутий.
- Что? Ах, да, - я задумалась.
Уже ведь все рассказала, что знаю и не знаю! И не все же еще подойдут. Не дай Бог, ляпнуть чего лишнего про свой мир...
- Значит, анекдот... - я нахмурилась, роясь в памяти. - Слушай. Сидит человек на скамейке с ужасно расстроенной физиономией. К нему подходит мужик и спрашивает: "Ты чего грустишь, браток? В чем дело?". Тот печально: "Садись рядом, расскажу...". Мужик послушно садится, а человек добавляет: "Все дело в том, что эта скамейка - окрашена...".
Оба слушателя заухмылялись и вполне дружелюбно переглянулись. Давно замечено - общее дело и общий смех объединяют людей! Я, воодушевившись, пока не забыла, рассказала следующий:
- Проснулась жена утром, подошла к зеркалу, смотрела на себя, смотрела, присматривалась и так, и сяк, а потом оглянулась на своего спящего мужа и злорадно прошептала: "Так тебе и надо!".
Парни тихо захихикали, видимо, представив, какой из себя должна быть героиня анекдота, а я удовлетворенно улыбнулась. Ну, вот, волком друг на друга не смотрят - и ладно.
На смех в кладовку заглянула хозяйка харчевни, почтенная женщина лет четырехсот... э-э-э... ну, пятидесяти с копейками, по-нашему. Одетая в простой серый сарафан и лапти, с переброшенной через плечо толстой русой косой, она являла собой классический образец русской крестьянки восемнадцатого века, о чем я ей, конечно, не говорила. И так еле-еле за работу зацепилась, а хамить начальству - лучший способ ее преждевременно потерять.
- Ты уже закончила? О, Пафнутий, а ты что здесь делаешь? - нахмурилась она.
Застигнутый врасплох вышибала поспешно спрятал на спину нож и едва заметно покраснел.
- Я... я... - замялся он. - Я поболтать заглянул... Посетителей-то ведь нету...
- Уже есть, - строго возразила хозяйка. - А помогать девушкам будешь в нерабочее время.
- Слушаюсь, - Пафнутий бросил на меня печальный взгляд и с тяжким вздохом удалился, а Свят, дабы не подвергаться допросу, прошмыгнул за дверь следом за ним.
- Вот непутевый мальчишка, - пожаловалась она мне, - стоит чуть отлучиться - а он уже по девкам!..
Я, вежливо промолчав, согласно покивала головой. "Непутевому мальчишке", как выяснилось из ее дальнейшего монолога, уже стукнуло двести лет и, к тому же, он приходился хозяйке каким-то дальним родственником. А поскольку на охотника Пафнутий не тянул из-за своего патологического гуманизма, к делу его пристроить оказалась чрезвычайно трудно. Народ в деревне жил вполне мирный, и мающийся без работы вышибала только и делал, что гонял по двору кур да немного помогал по хозяйству. Но - не будь между ними пресловутого родства - выгнали бы его давно к чертям собачьим... И это тоже не мои слова, а хозяйкины.
- Утомила я тебя? - выговорившись, встрепенулась она. - Извини, девочка. Ты уже закончила?
- Угу.
- Что бы с этой картошкой сделать? - хозяйка озабоченно нахмурила светлые брови.
Только не пюре!!! Умоляю и на коленях прошу - только не пюре!!! Еще одного "дня пюре" я просто не перенесу! У меня от него гастрит разыгрался ни на шутку... Я непроизвольно потерла живот. Гастрит достался мне в наследство от университета вместе с багажом знаний, но, как это ни прискорбно, последнее оказалось куда менее весомым, чем проклятая болячка... А виалы с рюкзаком и аптечкой еще не прибыли...
- Может, с грибами ее потушить?.. - робко заикнулась я, подавленная мыслями о ненавистном блюде.
- С грибами? - заинтересовалась она. - Ты знаешь какой-то новый рецепт тушения?
Рецепт я, конечно, знала стандартный, но во избежание встречи с пюре, минут пять вдохновенно изобретала новый. И все известные овощи приплела, и пряности, и чеснок с луком... И еще на свой страх и риск назвала несколько трав, правда, понятия не имея, какой вкус они придают... Мое изобретение оказало на хозяйку харчевни убойный эффект: в ее голубых глазах замерцал азарт, а руки сами собой потянулись к пергамену, дабы записать услышанное. Вот бы с мамой ее познакомить, они бы быстро общий язык нашли...
- А сушеные грибы подойдут? - сосредоточенно конспектируя рецепт, вопросила моя собеседница.
- Подойдут, подойдут, - закивала я. - Даже лучше, чем сырые!
- Очень хорошо! - хозяйка, встав со стула, мечтательно улыбнулась. - Иди, отдохни, девочка, дальше я сама закончу.
Настоящий повар! Сама будет пыхтеть, готовить еду на ораву народа (в деревне проживало около тридцати человек, не считая детей), но никого чужого к котлу не подпустит! И хорошо...
Не заставляя себя упрашивать, я быстро помыла руки и поспешно ретировалась. Надоела мне эта кладовка хуже горькой редьки... Надо бы быстрее допросить пророка - и в путь! А то еще пара дней за чисткой картошки - и я завою и полезу на стенку...
Из харчевни я выйти не успела. Свят, поджидавший за дверью, ухватил меня за руку и потащил за собой в обеденный зал. Я возмущенно осведомилась, в чем дело, пытаясь отнять у него свою ладонь, но он лишь шикнул на меня и велел не шуметь. Я, недоумевая, замолчала.