Прежде чем ответить, Рохарт прихлебнул кофе и вгляделся в лицо Беникофа, пытаясь понять, куда тот клонит, но прочитать на нем ничего не смог.
– Ты хочешь, чтобы я сам это сказал, да? Что я могу обеспечить работу «Мегалоуб», но у меня нет опыта в таких расследованиях, какое здесь нужно, и оно мне не по зубам?
– Я не хочу, чтобы ты сказал что-нибудь такое, чего сам не думаешь. – Голос Беникофа был ровен и бесстрастен. Рохарт угрюмо усмехнулся:
– Вас понял. Ты, конечно, сукин сын, но ты прав. Ты согласен взять расследование на себя? Считай, что это официальная просьба.
– Хорошо. Я просто хотел, чтобы была полная ясность, кто чем занимается.
– Значит, берешься – договорились? Тогда что мне теперь делать?
– Руководить компанией. И точка. А я займусь всем остальным.
Рохарт тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.
– Я рад, что ты здесь. Нет, правда.
– Ладно. Теперь пошли в лабораторию.
Дверь в лабораторный корпус теперь была закрыта, и ее охранял рослый, угрюмый человек. На нем был пиджак, хотя утро выдалось теплое и сухое.
– Документы, – произнес он, неподвижно стоя перед дверью. Бегло взглянув на удостоверение Рохарта, он подозрительно уставился на Беникофа, когда тот полез в карман за своим. Увидев голографическую фотографию и прочитав, кто такой Беникоф, он неохотно буркнул:
– Проходите, сэр. Вторая дверь по коридору. Он ждет вас. Одного.
– Кто?
– Это все, что я уполномочен вам сообщить, сэр, – невозмутимо ответил охранник.
– Да я тебе и не нужен, – сказал Рохарт. – А у меня прорва дел в конторе.
– Хорошо.
Беникоф быстро прошел к указанной двери, постучал, потом открыл ее и вошел.
– Имен не называть, пока дверь открыта. Заходите и закройте за собой дверь, – сказал человек, сидевший за столом.
Беникоф повиновался, потом снова повернулся к столу и с трудом преодолел невольное желание вытянуться по стойке «смирно».
– Мне никто не говорил, что вы собираетесь сюда, генерал Шоркт.
Если у Шоркта и было какое-нибудь имя, его никто не знал. Очень может быть, что и окрестили-то его тоже Генералом.
– Вам необязательно было это знать, Беникоф. Все правильно.
Беникофу уже приходилось работать с генералом, и он знал, что это человек жесткий, неприятный – но энергичный и деловой. Лицо у него было морщинистое, как морда старой морской черепахи, да и лет ему было, вероятно, не меньше. Когда-то в далеком, туманном прошлом он служил офицером в кавалерии и лишился в бою правой руки. Говорили, что это случилось в Корее, хотя кое-кто называл и сражение на Марне или битву под Геттисбергом.[1] Когда Беникоф с ним познакомился, он уже работал в военной разведке на какой-то очень высокой и очень секретной должности. У него было множество подчиненных, а сам он не подчинялся никому.
– Вы будете докладывать мне раз в день. Если появится что-то важное, то чаще. Мой прямой телефон вы знаете. А все данные вводите в компьютер. Понятно?
– Понятно. Вы уже знаете, что тут дело скверное?
– Знаю, Бен. – Генерал позволил себе на секунду расслабиться и стал почти похож на человека. На очень усталого человека. Потом на лице у него снова появилось официальное выражение. – Можете идти.
– Могу я спросить, в каком качестве вы принимаете участие в этой истории?
– Нет. – Генералу ничего не стоило восстановить против себя кого угодно. – Сейчас же явитесь к агенту Дэйву Мэньясу. Он руководит группой расследования из ФБР.
– Хорошо. Я сообщу вам, что они обнаружили.
Мэньяс лихорадочно барабанил по клавиатуре своего портативного компьютера. Он сидел без пиджака и, хотя кондиционер поддерживал в комнате приятную прохладу, был весь в поту: его постоянно сжигал какой-то внутренний огонь. Когда вошел Беникоф, он поднял голову, вытер руку о штанину и обменялся с ним крепким рукопожатием.
– Рад, что вы здесь. Мне велели подождать с докладом, пока вы не появитесь.
– Что вы выяснили?
– Это предварительный доклад, учтите. Только то, что мы знаем на данный момент. Сведения еще поступают. – Беникоф кивнул, и агент нажал клавишу. – Начнем с этой комнаты. Мы все еще изучаем отпечатки пальцев, которые тут нашли. Но девяносто девять шансов из ста, что никаких посторонних отпечатков тут не окажется. Только здешние служащие. Профессионалы всегда работают в перчатках. Теперь смотрите. Множество царапин и вмятин на линолеуме. Следы от ручной тележки. По документам можно приблизительно прикинуть, что отсюда вывезено. Не меньше полутора тонн оборудования. Чтобы перетаскать это за час, должно было понадобиться пять-шесть человек.
– Откуда вы взяли эту цифру – час?
– Из документов. Входную дверь отперли Тотт и Бэкуорт. С помощью личных шифров. С этого момента до того, как все полетело вверх тормашками, прошел один час двенадцать минут и одиннадцать секунд. Пошли наружу.
Мэньяс вывел Беникофа к парадному входу и указал на черные отметины на белой бетонной мостовой.
– Следы от покрышек. Грузовик. Видите, вон там он немного заехал на траву и оставил отпечаток протектора.
– Идентифицировали машину?
– Нет. Но мы над этим работаем. А самописец у въезда на территорию показывает, что ворота были дважды открыты и закрыты.
Беникоф огляделся вокруг.
– Дайте-ка я попробую подытожить все, что мы знаем. Сразу после того, как в корпус вошли посетители, сигнализация была отключена больше чем на час. Охранники на центральном посту оказались слепыми и глухими – они видели только то, что им показывали, и слушали магнитофонную запись. Все это время охрана вообще не функционировала – значит, можно считать, что все охранники участвовали в операции. Или были убиты.
– Согласен.
Компьютер загудел, и Мэньяс взглянул на экран.
– Только что идентифицирована капля крови, найденная в трещине пола. Лаборатория срочно проделала анализ ДНК и получила надежный результат. Джей-Джей Бэкуорт.
– Мы с ним были хорошими приятелями, – тихо произнес Беникоф после секундной паузы. – Ну, давайте искать тех, кто его убил. Тех, кого, как мы теперь знаем, впустили в этот корпус один или несколько сообщников, которые находились внутри. Они вошли в лабораторию и, судя по состоянию Брайана, расстреляли всех, кто там был, а потом вывезли все, что имело отношение к проекту «ИИ». Погрузили на грузовик и уехали. Куда?
– Никуда. – Мэньяс утер потное лицо мокрым насквозь платком и быстро описал пальцем в воздухе круг. – После наступления темноты здесь, кроме охранников, обычно никого не бывает. Территорию со всех сторон окружает голая пустыня – ни жилья, ни ферм поблизости нет. Значит, нет и очевидцев. Из этой долины ведут только четыре дороги. Все они были перекрыты полицией, как только началась тревога. Ничего. По ту сторону оцепления патрулировали вертолеты. Задержали множество туристов и грузовиков с фруктами. Больше никого. Как только рассвело, мы начали прочесывать местность в радиусе полутораста километров. Пока никаких результатов.
Беникоф оставался спокоен, но в голосе его прозвучали сердитые ноты:
– Вы хотите сказать, что большой грузовик с тяжелым грузом и не меньше чем пятью пассажирами вот так взял и исчез? В безлюдной долине, которая одним концом упирается в пустыню, а другим поднимается в горы так круто, что на перевал надо ползти на первой передаче?
– Именно так, сэр. Если узнаем что-нибудь еще, сообщим вам первому.
– Буду очень благодарен.
Радиотелефон на поясе у Беникофа зажужжал, он отцепил его и поднес к губам.
– Это Беникоф. Говорите.
– Вам звонила доктор Снэрсбрук, сэр…
– Соедините меня с ней.
– Простите, сэр, но она повесила трубку. Просила передать, чтобы вы увиделись с ней как можно скорее в больнице Сан-Диего.
Беникоф снова повесил телефон на пояс и оглянулся на лабораторный корпус.
– Мне нужны фотокопии всего, что вы обнаружите, – повторяю, всего. Сообщайте мне свои выводы, но я хочу видеть и все вещественные доказательства.
1
Сражение на Марне между англо-французскими и германскими войсками произошло в 1914 г., битва при Геттисберге между армиями Севера и Юга – во время Гражданской войны в США, в 1863 г. –